Джон Грег щелкал кнутом так, словно палил в воздух и дилижанс прибавил ходу.
Разговор не клеился. Дакоте надоело думать, и он уставился в окно, Джеб устало закрыл глаза, а Гейр вдруг вспомнил странное утреннее состояние между сном и явью.
«Окликнули… Господи! Меня же тогда окликнули по имени! – вдруг припомнил он. – Я спал… спал и именно поэтому проснулся».
Гейр наморщил лоб, силясь припомнить подробности. Но их не было… Туманные воспоминания о странных секундах (или минутах?) между сном и явью словно приблизились к Гейру, но это был только туман – неощутимый и неосязаемый.
«Нет, все-таки окликнули и именно по имени! – Гейр потер лоб и удивился тому, как легко собирается в складки кожа. – Меня назвали Гейр… Только Гейр. А потом…»
Рука Гейра наткнулась на нос. Он с силой потер и его, нос стал горячим. Желание вспомнить все, что случилось с ним утром, вдруг превратилось в жажду.
«Вот только в башке один туман… Туман. Влага… Вода… Пить хочется», – промелькнуло в голове Гейра.
Он потянулся к фляге с водой, висевшей на поясе, но вдруг понял, что не хочет пить. Мучившая его жажда была какой-то другой. Она была реальной, как ключ в руках, но этот ключ не имел ни малейшего смысла, потому что не было замочной скважины, в которую его можно было вставить.
Гейру показалось, что от напряжения у него стала пухнуть голова. Он ощупал лоб, потом затылок и виски. Кожа была чуть влажной, а размеры головы вполне нормальными.
«А ключ от настоящего саквояжа я не забыл?!» – вдруг испугался Гейр.
Он рывком сунул руку в карман. Ключ был на месте. Гейр тут же забыл о нем и стал думать, не напоминал ли ему тот, утренний голос чей-либо другой, знакомый голос, но не смог вспомнить не то что оттенков того странного голоса, а даже сказать, кому бы он мог принадлежать – мужчине или женщине.
«Чушь!.. Бред! – начал злиться Гейр. – Может быть, это дура-мексиканка окликнула меня спросонья?»
Гейр тут же вспомнил, что, во-первых, ни одна «ночная бабочка» не разговаривает во сне, а, во-вторых, та, что была с ним, вряд ли знала его имя. Его называли Кингом, мистером Кингом и почти никогда иначе.
Джеб Лесоруб открыл глаза. Он насмешливо осмотрел Гейра с ног до головы и спросил:
– Потерял, что-нибудь?
Гейр в сердцах чуть было не ответил, что да, потерял, но вовремя спохватился.
– Все нормально, Джеб. Не переживай за меня.
– Пусть за тебя переживает твоя покойная мама. Что ты ерзаешь, так, словно сидишь на еже?
Гейр отвел взгляд в сторону.
– Башка трещит после вчерашнего.
Желтые глаза Джеба превратились в узкие монгольские щелочки.
– Спросить тебя хотел, когда Чарли Хепберн потащил вчера из кабака на улицу Зака Китса, ты видел это?
– Нет. Я стоял у бара, спиной к двери и болтал с Молли. Дакота подтвердит, он околачивался рядом.
– Мы не в суде, чтобы что-то подтверждать, – усмехнулся Джеб. Его тонкие, бледные губы едва заметно шевельнулись.
«Парень совсем осмелел, потому что давно понял, что ему нечего терять, – решил Гейр. – А грохнуть под конец дверью так, чтобы обрушилась крыша, может любой из моих ребят. Джеба не нужно было брать с собой в Литл-Сити…»
Его мысли снова вернулись к утреннему голосу, но после короткого разговора с Джебом, потеряли свою остроту.
«Да ну их к черту, эти глюки! – выругал себя Гейр. – Звали, не звали… Кому ты нужен-то? И мало ли что могло померещиться человеку на похмелье в адском бардаке? Будешь решать подобные мистические загадки, когда уберешься в Чикаго».
Гейр вдруг снова испугался, что потерял ключ от саквояжа. Он уже сунул руку в карман и только потом вспомнил, что всего минуту назад проверял его. Память еще ни разу в жизни так не подводила Гейра, и он вспотел от волнения.
– На твоем месте я повесил бы ключ на шею, – не открывая глаз, сказал Джеб. – Карман место для колоды карт или пары долларов, но не для двадцати тысяч долларов.
«Тут Джеб прав», – молча согласился Гейр.
Но поскольку согласие с кем-то или чем-то было равносильно для Гейра бессилию, а бессилие – ненависти, Гейр Кинг стал думать о Гарри Хепберне и его брате Честном Чарли. Ненавидеть он умел и вскоре снова забыл о странном утреннем происшествии и голосе звавшем его по имени…
7.
Макс Финчер рыл небольшую ямку в метре возле дороги и не понимал смысла своей работы.
– Еще вот здесь, пожалуйста, – Абигайль стояла в двух шагах от Макса и показывала на небольшой взгорок. – А потом прикройте ямки травой.
– Мисс, мы собираемся ловить кроликов? – пошутил Макс.
– Нет, мы будем ловить рыбку покрупнее, – улыбнулась Абигайль.
– Кажется, я начинаю понимать, – Макс отложил лопату в сторону и принялся маскировать первую яму травой. – Я рою яму для того, чтобы кто-то споткнулся?
– Угадали.
– А почему именно здесь, а не там? – Макс кивнул головой в сторону. – Почему вы уверены, что здесь кто-то пройдет?
Абигайль смотрела на груженную бревнами телегу на дороге. До нее было два десятка метров, а дорогу местами покрывала лужа почти не отличимая по цвету от глины.
Абигайль пожала плечами.
– Вы правы в том, Макс, что нельзя ни в чем быть уверенным…
– … И поэтому я рою не одну яму? – быстро продолжил Макс.
– Снова угадали. Вы заметили, что люди почти всегда говорят «обстоятельства» и очень редко используют это слово в единственном числе?
