За любовь не судят - [12]

На строительстве депо прораба тоже не было.

— Словно в воду канул, — удивлялся Комашко.— Мы за ним, а он от нас... Но зато бригадир у него толковый. А вот и он.

Самохвал подошел, вытянулся по-военному.

— Добрый день, — поздоровался с ним Григоренко. — Расскажите, как у вас идут дела?

— Как видите, работаем, — Самохвал удовлетворенно указал рукой.

Несколько плотников сбивали щиты и устанавливали опалубку. Арматурщики тянули железные прутья. Две девушки спускали по лотку бетон в тачки, парни катили эти тачки к месту укладки. Людей было немного, все заняты... Но... «Как в старой кинохронике, — подумал Григоренко. — Строительство тридцатых годов... Никакой механизации, специализации. Одни лопаты, тачки, лотки...»

— Наряды у вас есть? Аккордные наряды.

— Нет.

— Почему?

— Нельзя. Перерасход будет.

— Перерасход?.. Поясните, пожалуйста.

— Ну, скажем, не подвезли бетон. Я обязан бетонщику другую работу обеспечить. Да он и сам потребует... А где я ему эту работу возьму? И как платить буду?..

— Следовательно, вам все равно, — перебил его директор, — сидят рабочие или работают!..

— Ну, как сказать...

— У вас же нормы на тачки рассчитаны? На носилки... Как же вы укладываетесь в фонд заработной платы?

— Сами строим, сами и принимаем. В этом вся арифметика. Иначе, конечно, погорели бы. А так — все равно одно предприятие. Там отрежем — тут добавим.

— Значит, случается, на вас работают другие?

— Бывает и так...

— Наряды вам придется выдавать, товарищ бригадир! — строго произнес Григоренко и обратился к Комашко: — В других бригадах тоже нет нарядов?

— Наверно, нет, — уныло ответил Комашко, вытирая белоснежным платком вспотевшую лысину.

«Как же они здесь работают, черт побери! — подумал Григоренко. — Надо перестраиваться. И немедленно!»

5

У самого здания управления Григоренко остановила женщина лет сорока пяти — пятидесяти. Дородная, с целей копной волос на голове. Густо накрашенная. Видимо, специально его ожидала: быстро поднялась со скамейки, подала руку. Пожалуй, даже не подала, а поймала его руку и не выпускала.

— Здравствуйте, Сергей Сергеевич! С приездом вас!

«Кто это? — пытался вспомнить Григоренко. — Я, кажется, ее никогда раньше не видел».

— Говорю я Арнольду Ивановичу — пригласи, — затараторила женщина. — А он — вот, мол, приедет его семья, тогда пригласим... Нет, думаю, как это можно, не пригласить начальника, ведь вместе работать придется!

«Значит, это — мать Комашко или, может, теща? .. — раздумывал Григоренко. — Нет, должно быть, его мать».

А та не унималась:

— Я и говорю ему, если нет квартиры, пускай к нам пока привозит семью... Места всем хватит.

— Простите, как вас звать?

— Юлия Варфоломеевна, — женщина ненадолго отпустила его руку.

— Видите ли, Юлия Варфоломеевна, у меня жены нет. А дочка у бабушки. То есть у моей матери.

— Ах... дочка. У вас есть дочка, а жены нет. Бывает... Бывает... — по-своему истолковала Юлия Варфоломеевна слова Григоренко. Слащавое выражение исчезло с ее лица, и оно теперь приняло печальный и сочувственный вид.

— Вы не так меня поняли. Моя жена умерла...

— Умерла! — воскликнула Юлия Варфоломеевна.— Ай-ай-ай, от чего же, голубчик вы мой?

«Зачем ей все это? Вот привязалась! — досадовал Григоренко. — И я хорош — первому встречному рассказываю!»

Однако, сдерживая нараставшее раздражение, пояснил:

— Попала в аварию...

— Ай-ай-ай, надо же... Значит, дочка у вашей мамы. .. Так вы к нам переходите, на квартиру. Пока свою получите. И дочку забирайте. Она большая?

— Школьница. Первый класс закончила.

— Вот и хорошо... А пока, Сергей Сергеевич, пожалуйста, навестите нас. Будем очень рады.

— Как-нибудь загляну.

— Нет, нет, не как-нибудь. Сегодня же и приходите. Обещаете?!

Она снова поймала руку директора.

— Сегодня не могу. А завтра — обещаю.

— Вот и чудесно, — сразу же успокоилась Юлия Варфоломеевна. — Не подведите же, голубчик!

«Почему приглашает мать, а не сам Комашко?» — удивился Григоренко, прощаясь с Юлией Варфоломеевной.

6

Перед обедом Самохвал подошел к Белошапке и Сабиту.

— Хлопцы, есть работа...— Он хитро улыбнулся.— Поедете к главному инженеру, поправите ограду. Кирпич, цемент подкину машиной... Сделайте как следует! На уровне!

Остап удивился, но промолчал. Сабит коротко ответил:

— Сделаем... Наряд напишешь, начальник?

— Конечно!

Ребята быстро собрались, взяли свой нехитрый инструмент и через полчаса уже стояли перед белоснежным особняком, утопавшим в зелени сада. На калитке черная кнопка.

Сабит позвонил.

— Ты что, часто в гостях у главного инженера бываешь? — спросил Остап.

— Мало-мало инженеру помогал. Огород копал. Виноград обрезал...

На крыльце показалась девушка в домашнем халате.

— Заходите! Прошу вас!

Голос показался Остапу знакомым. Услышав его, он торопливо открыл калитку.

Девушка разговаривала с кем-то, кто был в доме, и поэтому стояла вполоборота к вошедшим. Но Остап мгновенно узнал и высокий лоб, и прямой точеный нос, и чуть припухшие губы, и густые русые косы, все такое знакомое, родное...

— Зоя?!..

Девушка вздрогнула от неожиданности, резко повернулась и взглянула на ребят. Увидев Остапа, побледнела и схватилась за сердце.

— Остап?.. Ты?.. Откуда?..