За линией Габерландта. Роман - [21]

Они высыпали зерно на палубу, расстелили его тонким слоем. Морозный ветер обвеял зерно, но просушивалось оно плохо. Зато огородные семена и картофель, которые Зотов купил во Владивостоке, находились в отличном состоянии, благодаря тому что лежали в кубрике. В теперешнем положении это обстоятельство было немаловажным.

Покончив с хозяйственными делами, все задумались: что же дальше? Федосов предложил:

- Сделаем разведку, друзья. Отдохнем, а завтра рано утром тронемся в путь. Надо же узнать, каковы границы нашего собственного государства и нет ли на подвластной нам территории каких-либо поселений или колоний. Эх, жаль, нет ружьишка!

- Вот она, человеческая натура! - насмешливо сказал Величко. - Он уже мечтает прибрать к рукам колонии и местное население. И это в то время, когда у нашего чернобородого вождя нет даже плохонького револьвера. Представляю, что он наделает, если ему вручить хотя бы двуствольное ружье! Объявит себя императором, генералиссимусом…

Рано утром Федосов и Оболенский пошли вдоль берега на запад, Зотов и Величко - на восток. Вооружением у них служили не очень умело отточенные топоры.

Море глухо ворчало. Наигравшись за дни небывалого шторма, волны лениво накатывались на пологий берег, перебирали скользкую гальку и с шипением уползали назад. Едко пахло высыхающей солью. По берегу, у самой кромки леса, валялись дары моря: черные корни, пни, бревна. Свежий просоленный ветер свободно носился над водой и затухал в первом ряду деревьев, словно ленился бежать дальше, в глубь материка. Стоял морозный бодрый день осени, когда в человеке с новой силой возникает желание жить, что-то делать. Люди почувствовали себя уверенно и готовились к любой работе. Серое небо поднялось выше, но облака не расходились, а кучились на горизонте где-то далеко в море и темнели там, грозя берегу и набираясь сил для очередной атаки.

Зотов и Величко долго шли вдоль моря, сторожко вглядываясь в горизонт.

Даль открывалась все шире. И всюду был ровный пологий берег, черта леса справа и горы за ним. Кажется, горы в этом месте подобрались ближе к морю.

Потом на их пути встала река. Неширокая, спокойная, но глубокая, она несла в море коричневатую, лесного настоя, воду и образовала возле устья длинные мели, довольно далеко выдающиеся в море.

На песчаных отмелях грелись черные туши морских зверей.

- Тюлени, что ли? - спросил Илья, хватаясь за топор, как будто он мог выстрелить из него по этим занятным зверям.

- Нет, тюлени крупнее. Это, пожалуй, нерпа.

Черные туши забеспокоились и через минуту нырнули в воду, показав на прощание свои лошадиные головы.

Поднявшись выше по реке, где деревья росли прямо на берегу, исследователи срубили три сухостойные лиственницы, связали бревна хворостом кустовой березки и благополучно переправились на плотике на другой берег. Вытянув плот повыше, тронулись дальше.

Скоро берег стал заметно круче. Появились скалы. Горы подошли вплотную к морю, элегическое спокойствие волн сменилось яростным прибоем среди скал. Зотов с товарищем вскарабкались на высокую, остроребрую горушку, осмотрелись. Море вдавалось в материк широким полукружьем и дальше, верст за двадцать, снова отступало перед грудастой сопкой, которая круто обрывалась отвесной стеной в воду. Какое счастье, что баржа миновала этот угрюмый берег! Здесь ее разнесло бы в щепки.

В общем, дальше хода не было, разве только по сопкам. Сколько ни всматривались они в раскинувшиеся просторы, ничто не указывало на человеческое жилье. Пустынные берега, нигде ни лодки, ни дымка, ни строения. Глухой, необитаемый край. А ведь они прошли и осмотрели не меньше сорока верст береговой линии!

- Итак, - подытожил Величко, - на восток мы отодвинули границу нашей земли примерно на сорок верст. Весьма просторное место. Жаль, маловато живых существ. Пока двое, если каждого из нас принимать за полноценную единицу… - Он оборвал свою речь и напряженно стал смотреть вперед.

В полуверсте от них неожиданно появились какие-то фигуры. Друзья присели. Из леса вышли два небольших медведя. Они лениво походили около выброшенных морем камышей и ракушек, что-то разыскали там, поели, лежа на животах, как обленившиеся собаки, и так же неторопливо, хозяйской походкой пошли в лес.

- Еще двое. Итого четыре, - сказал Зотов, подтрунивая над Ильей.

- Они сейчас жирные, - вздохнул тот. - Какие окорока, ты только подумай.

- В чем же дело? Поди познакомься.

Он вздохнул. Да, ружье им очень необходимо.

Путники возвратились домой затемно. Федосов и Оболенский уже сидели возле печки. Василий Антонович принес большого глухаря.

- Палкой сшиб, - пояснил он. - Страшно любопытная птица. Если подходишь к ней из-за дерева так, чтобы она видела только руки да ноги, обязательно будет сидеть и высматривать, что это такое. Ну и подпускает на пять сажен. А я в городки неплохо играю. Вот и наказал за любопытство.

- Никого не встретили?

- Нет. Версты за три отсюда есть лесная речушка. Там, на берегу, стоит пустой балаган, от него в тайгу уходит оленья тропа. Где-то в верховьях реки, должно быть, есть стойбище. Я думаю, по той тропе к морю выходят якуты. Возможно, к устью речки летом приходит судно с купцами. Освоимся покрепче - выясним.