За линией фронта - [4]
Порывисто, как всегда, подходит доктор Ивашина. Красные от бессонницы глаза ввалились, щеки серые, землистые: последние дни для нее были особенно тяжелы.
— Майор Островский умер, товарищ комиссар. Бумаги остались. Вот они, в сумке. Перед смертью просил вам передать.
Еще вчера я понял, что Гриша Островский обречен: тяжелая рваная рана в полости живота, его несли на руках через овраги, болота. И все же не верится, что не услышу его голоса, не увижу до удивления ясных Гришиных глаз…
Раскрываю сумку. В ней карта и обычная ученическая тетрадь, залитые кровью. Листы тетради слиплись. Бурые пятна мешают читать.
«19 сентября. — Последний раз смотрю на Киев с левого берега. Как он хорош, как он дорог мне. Почти два месяца мы обороняли его… До свиданья, Киев! Мы вернемся. Непременно.
20 сентября. — Днепр принял в свои воды пролеты последнего моста. Дым закрыл холмы Киево-Печерской лавры. До сих пор не верится, что это сделали мы, своими руками… Светает. Только что получили задание от Строкача. Трудное, но почетное. Он предупредил, что о выполнении будет немедленно доложено тов. Б.».
Это Гриша Островский зашифровал фамилию секретаря ЦК КП(б)У товарища Бурмистренко.
«22 сентября. — Задание выполнено. Батальон отрезан. Идем на прорыв.
27 сентября. — Бои, бои, бои. Они хотят нас раздавить — мы огрызаемся, сами нападаем и бьем. Здорово бьем!.. Сегодня говорил с комиссаром. Он уверен, что выйдем из кольца. А потом вдруг завел разговор о партизанах. Почему? Надо спросить. Нет, мы пробьемся! Мы…»
Дальше разобрать не могу.
Да, прав Островский: и о партизанском отряде шла речь. Это наш «второй вариант» — на крайний случай.
Последняя запись в дневнике датирована сегодняшним числом и написана другим, круглым ученическим почерком:
«Майор Островский умер 29 сент. 1941 г. Медсестра Н. Строгова».
Раскрываю карту. На ней Гриша нанес боевой путь нашего батальона.
Вот оборона на реке Ирпень и под Мышеловкой у Киева. Ликвидация прорыва вражеской части у Салинки. Разгром фашистской группы в Голосеевском лесу. Обведенные пунктиром условные знаки: здесь мы уничтожили вражеские танки. Красные кружки с красными треугольниками внутри: это Гриша Островский обозначил места выполнения нами задания товарища Строкача. Последняя пометка — у Барышевки. И весь путь на карте — от Киева до Барышевки — залит кровью.
Подходят бойцы. Из-за моего плеча они внимательно рассматривают карту. Складываю ее и оборачиваюсь. Бойцы вытягиваются, будто ждут приказаний. У Ларионова крепко сжаты кулаки…
— Товарищ комиссар!
Передо мной связной от комбата.
— Фашисты идут на Березань. Товарищ комбат приказал раненых оставить в лесу и быстро выступать в село…
Еще в лесу мы услышали перестрелку.
Ускоренным маршем выходим на опушку. Перед нами вдоль заболоченной балки тянется с запада на восток длинная, широкая главная улица Березани. Вторая, короткая и узкая, отходит от середины села на север, к Жуковке, и обрывается у небольшого мостика, перекинутого то ли через болотце, то ли через ручеек.
В бинокль отчетливо видно, как с запада, со стороны Барышевки, в Березань втягивается фашистская часть. На восточной окраине села, у железнодорожной станции, идет бой.
Попадаем на песчаное поле, изрезанное сеткой глубоких борозд, очевидно, подготовленное к сосновой посадке. Оно голо и пусто — здесь даже бурьян не растет. И тотчас же на нас обрушиваются жестокие пулеметные очереди.
Прижимаемся к сырой холодной земле. Успеваю заметить: пулеметы бьют справа, с двух ветряков, стоящих неподалеку.
Заговорили пулеметы и со стороны дороги, по которой движется вражеская колонна. С воем рвутся мины, взметая перед нами песок. Не смолкая, протяжно свистят пули. Огонь нарастает, и кажется — песок вокруг вздыбился от разрывов, ожил и обрушился на нас.
Рядом раздается хриплый прерывистый голос Ревы:
— Товарищ комиссар, разреши атаковать ветряки, будь они неладны.
— Действуй — и за нами в село.
Потом приказываю Скорбовскому выбить противника из Березани.
Поднимаемся, когда Рева с группой бойцов бросается к ветрякам.
— Вперед! За Родину!
Как эхо, подхватывают солдаты:
— За нашу Советскую Родину, за партию! Ура!
Гремит боевой клич, и уже не слышно ни воя мин, ни пулеметных очередей, — только одно желание победить.
Мускулы напряглись, и даже не зрением, не слухом, не разумом, — всем существом своим обостренно улавливаю ход боя.
Враг, очевидно, не ждал нашей атаки. Он нервничает. Мины падают вразброд — то справа, то слева от нас. Пулемет на правом ветряке захлебнулся и замер. Это Рева снял его…
Село все ближе. Меня перегоняет Абдурахманов. На мгновение мелькает его продолговатое лицо — он кричит что-то резкое и злое.
Фашисты приходят в себя. Их мины уже ложатся точнее. Бьют вражеские автоматы с окраинных усадеб Березани. Замолчавший было пулемет на ветряке снова ожил.
Заговорил наш «максим». К нему подключаются два ручных пулемета. Скорбовский неудержимо продвигается к селу. Слышу, как он передает команду:
— Беречь патроны! Штыком, гранатой гадов!..
Неожиданно впереди вспыхивают березанские хаты — одна, вторая, третья. Это фашисты пытаются прикрыться от нас стеной пожара. Но Скорбовский уже зацепился за первые дома. Сейчас мы ворвемся в село и соединимся с комбатом…
Партизанские командиры перешли линию фронта и собрались в Москве. Руководители партии и правительства вместе с ними намечают пути дальнейшего развития борьбы советских патриотов во вражеском тылу. Принимается решение провести большие рейды по вражеским тылам. Около двух тысяч партизан глубокой осенью покидают свою постоянную базу, забирают с собой орудия и минометы. Сотни километров они проходят по Украине, громя фашистские гарнизоны, разрушая коммуникации врага. Не обходится без потерь. Но ряды партизан непрерывно растут.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Супруга самого молодого миллиардера в мире Марка Цукерберга – Присцилла Чан – наверняка может считаться одной из самых удачливых девушек в мире. Глядя на совместные фото пары, многие задаются вопросом: что же такого нашел Марк в своей институтской подруге? Но их союз еще раз доказывает, что доброта, участливость, внимание к окружающим и, главное, безоговорочная вера в своего мужчину куда ценнее растиражированной ненатуральной красоты. Чем же так привлекательна Присцилла Чан и почему все, кто знакомится с этой удивительной девушкой, непременно немного влюбляются в нее?
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.