За краем Вечности - [173]

— Становишься стратегом, — щуря один глаз, подметил кэп. — Только есть нюансы: на берегу мы как на ладони, особенно с тех гор.

— Думаешь найти грязь и изваляться в ней в качестве камуфляжа?

— Ого, как ты догадалась? — саркастично отозвался Джек.

Впрочем, грязи на берегу не нашлось, а удаляться в лес было чревато, поэтому нам пришлось рысцой бежать по берегу, озираясь по сторонам и высматривая микроскопические движения.

— Мне не даёт покоя, что же с командой, и почему принесли в жертву именно нас, — я решила разбавить напряжённое молчание.

— Всё очевидно, — Джек неоднозначно взмахнул руками: — Ты единственная баб… тьфу, женщина. А меня приняли за главного среди вас. Или они имеют пристрастие приносить в жертву соединённых романтическими отношениями людей, — хитрющая улыбка окрасила его губы, за что я без зазрения совести влепила лихому капитану воспитательный подзатыльник.

— За что? — искренне возмутился Воробей.

— Для того, чтобы ты не спешил считать пару поцелуев признаком отношений.

— Странные вы, мадамы, существа — то лезете целоваться, то машете кулаками, — пробурчал Джек себе под нос. — Впрочем, знаю. Сейчас скажешь, что это поцелуй был ошибкой, и так далее, — капитан издал снисходительный смешок и поднял взгляд к небу.

— Нет. — Я замерла, тем самым заставляя и его остановиться. Взгляды соприкоснулись — но они значили намного больше, чем прежде; были понимающими и знающими друг друга. Я подарила ему лёгкую, едва уловимую улыбку: — Этот поцелуй был намёком на то, что между нами ещё может что-то быть.

И зашагала вперёд, уже не сдерживая неловкую улыбку до ушей. Я отчаянно желала обернуться, увидеть его реакцию, посмотреть, с каким лицом он молчит мне вслед. И даже думать не собиралась, что это молчание может скрывать лишь попытку не рассмеяться моей наивности.

Впереди частокол деревьев подступал к самому берегу, а некоторые деревья даже «сползли» в воду и одиноко торчали из реки, как купающиеся туристы. Стоило войти в лесную тень, организм испытал апогей наслаждения: с обжигающего солнца в свежую прохладу — что может быть прекраснее?

— Оксана, стой! — раздалось из-за спины так ошеломлённо и жутко, будто гром грянул. Я повернула голову, разинув рот, одновременно делая шаг вперёд. К сожалению, именно этот, единственный шаг стал роковым. Раздалось звонкое «Шурх!», мелькнули верёвки. Что-то подорвалось прямо под моими ногами, и в следующую секунду меня рвануло вверх, как безвольную куклу. Испуганный возглас распугал прячущихся в кронах попугаев, потому что я оказалась рядом с ними. Пальцы вцепились в канаты, образовывающие сетку. И теперь я, как бутылка кефира в авоське, безвольно барахталась в сети, словно пойманная рыба.

— Ого! Ты решила «покататься на качелях»?

— Да, тут здорово! Тебе бы так, — ехидно просипела я, путаясь в сетях и принимая позы, которым позавидовала бы Волочкова. Джек покачал головой, мол «горе ты моё луковое». В его руках блеснул нож. — Давай быстрее, — я надавила рукой на сеть, чтобы та натянулась и была ближе к кэпу. Клинок заскользил по канату. Верёвка треснула, но, чтобы проделать достаточное отверстие, эту манипуляцию необходимо было бы проделать ещё раз пять.

Позади зашуршало. Густые зелёные заросли зашевелились, зазвучали голоса и топот бега.

— Чёрт! — пискнула я, изворачиваясь в сети. Джек закусил губу, покосился за спину и приложил больше усердия к распиливанию канатов. В мыслях набатом стучало отчаянное «Быстрее, быстрее!», но из зарослей вдалеке показались чёрно-оранжевые фигуры.

— Дьявол, — сквозь зубы прошипел Джек. Я еле успела схватиться за протянутый им кинжал и в недоумении глядела, как Воробей убегает прочь.

— Джек Воробей! — взвизгнула я, чуть не роняя клинок наземь, но не заслужила даже его прощального взгляда. Лес вышвырнул на меня десяток дикарей — грозных, быстрых, как гепарды и ловких, как обезьяны. Толпа пронеслась подо мной. Слух уловил неясный возглас бегущего впереди — тот махнул копьём в мою сторону — и покатился дальше. Для них существовал только убегающий Джек, а я осталась на попечение одному-единственному дикарю. Отряд растворился средь деревьев, но их голоса слышались ещё долго. По крайней мере, до тех пор, пока в сетку не врезался боевой топорик юнца, которому поручили «вытащить улов из ловушки». Я подпрыгнула в сети, схватилась за верхние канаты и слегка подтянулась на них, чтобы молодой охотник не спутал меня с канатом и нечаянно не зарядил топором.

Внутренний голос быстро сформировал схему действий. Я затаила дыхание и сжала губы, пряча кинжал в рукав. Сердце отбивало спокойный ритм. Тихо, усидчиво, я дождалась, пока разрежут сетку. Когда отверстие меж канатов сделалось достаточным, я почувствовала лёгкий укол острым краем топора: дикий охотник «просил» меня спуститься. Я сжала зубы и разжала руки. Тело шмякнулось на землю как мешок с песком. В ворот вцепилась когтистая чёрная рука и дёрнула меня вверх. Я вытаращила глаза, когда меня одним движением подняли над землёй, и только замахала конечностями, ощущая себя котёнком, которого подняли за шкирку. Едва ноги коснулись земли, внутренний голос стал лихорадочно дополнять план действий: кто бы мог знать, насколько силён окажется житель джунглей.