За колымским перевалом - [50]
— Мне, думаешь, не хочется забраться к жене Под одеяло? — кричал он на вольнодумца. — Не забывай, ты — ответственный партийный работник и на деле должен показать как надо организовывать массы в трудные для производства минуты. А ты хочешь в теплом кабинете отсидеться. Доложи-ка мне, ты проверял ночные смены? Что значит, выезжал! Торчи на полигонах с вечера и до утра. Посмотрите-ка на него, он выезжал! Ты уехал а люди в теплушку — и спать до утра. А сколько простояли бульдозеры за вчерашнюю ночную? Не знаешь? А что ты вообще знаешь? Ты хоть представление имеешь, какой у прииска долг?
Поездки по приискам убедили Таркова, что план по золоту в нынешнем сезоне не будет выполнен. Оставалось одно (как этого требовала сложившаяся в области практика работы) — до остановки последнего промприбора создавать видимость активной деятельности, чтобы при неизбежном объяснении в обкоме партии уверенно заявить: «Мы перенесли всю деятельность райкома непосредственно на прииски, в гущу рабочей массы, находились там до последнего часа. Мы сделали все, что от нас зависело».
Однако все чаще накатывали на Таркова приступы хандры, и тогда он скрывался с Тургеевым на своей охотничьей базе в тайге. И пил, день, два… А потом снова появлялся на приисках как ни в чем не бывало: энергичный, деловой, шумливый.
Хоть и понимал Тарков, что мешает директору горного управления заниматься своими делами на приисках, все-таки не отпускал Тургеева от себя. Рядом с ним можно было спокойно появляться на горных участках. Возникали острые вопросы — он ловко переадресовывал их Тургееву:
— Я тебя подменять не буду. Ты — главный горняк, тебе добывать металл. Я — секретарь райкома. Мое дело — политическое обеспечение плана.
Итоговую сводку за август Тарков и Тургеев получили, будучи на прииске «Южном».
— Ничего, горнячки, еще сентябрь впереди, — сипло проговорил Тарков, с трудом выдавливая слова, часто облизывал сухие губы, и вдруг зашелся в надрывном кашле. — Что-то в груди сдавило. Продуло, должно быть. Поедем, ребятки, на озеро. Попаримся в баньке. На свежую голову потом и подумаем, как спасать план. Авось, сентябрь будет, на наше счастье, теплым.
Тургеев напрягся, он готов был вот-вот сорваться и высказать Таркову все, что накопилось за последнее время. Поташвили понял его состояние и, чтобы предотвратить стычку, примирительно сказал:
— Почему бы вам действительно не исчезнуть на пару деньков? Представляю, какой разговор предстоит вам с ними, — директор ткнул пальцем в потолок. — Надо обязательно передохнуть, собраться с мыслями.
Посмотрите на себя, Владимир Иванович! Выжатый лимон!
— Что ты уговариваешь меня, как красную девицу! — вскипел Тургеев. — Вызывай машину!
…Проснулся Тарков поздно, вышел из домика, долго ходил по берегу озера. Подошел к костру, присел на столик, не глядя на сидящих рядом, долго пил стакан за стаканом густой чай, пока на лбу и под глазами, в болезнено серых провалах, не выступили крупные капли пота. Достал платок, долго вытирал лицо, шею. Покосился на Тургеева.
— Сводку за вчерашний день привезли? Покажи.
Тургеев взглянул на секретаря и не мог — в который раз! — не удивиться его железному организму. На крупном, с тяжелыми чертами лице, обтянутом гладкой, без единой морщинки кожей, не было заметно и тени похмелья. Лишь во взгляде, обычно беззаботном, веселом, стояла тоска, и еще сильнее углубились землистые впадины под глазами. Да, исчезло самодовольное рокотание в его громком голосе. В горле, обожженном спиртом, было сухо, и Таркову приходилось часто откашливаться.
Тургеев молча извлек из нагрудного кармана ли сток и подтолкнул по столу к Таркову, Тот внимательно просмотрел его, хмыкнул:
— Ни один прииск так и не вошел в план! А какой роман напишешь, горняк, в завтрашней сводке после такого снежку? Ты, конечно, в плане? — Тарков покосился в сторону директора прииска.
— В графике, — кивнул Поташвили.
— Знаю твой график! — Тарков снова зашелся в кашле. — Давай чаю. Попробовал бы ты не натянуть план, когда такое начальство оказывает тебе практическую помощь. Сегодня уедем — завтра, небось, свалишься опять, а?
Тарков отодвинул большую железную кружку, оглянулся на директора прииска.
— Что же все-таки, други мои, будем делать?
Бессонные ночи, обычное к концу промывочного сезона лихорадочное напряжение всех сил и нервов, а тут еще два дня рыбалки с Тарковым и его пьяными придирками давали о себе знать, Поташвили едва не выпалил: «Ехали бы вы оба, дорогие гости, туда, откуда- приехали!»
С трудом одерживал себя я Тарков, разглядывая сводку:
— Жарченко! Как аптекарь на весы золото выкладывает. Восемьдесят процентов суточного — и точка! Ни больше ни меньше!
— Чего ты, право, — пробормотал Тургеев. — Месячное задание он сделал.
Тарков вытаращил на него глаза.
— Да ты… — он витиевато выругался. — Какое к черту задание — месячный план еле-еле! А кто же тебе плав по управлению закроет? Он, что ли? — Тарков больно ткнул растопыренными пальцами в бок Поташвили. — Ты из него хотя бы задолженность за август выжми. Сентябрьский план ему при таком раскладе не видать, как своих любимых вершин Кавказа! — Тарков вскочил, отодвинул недопитый стакан со спиртом. — Это тебе, кацо, не на трибуне в критике-самокритике упражняться. Все! Поехали к Жарченко.
История Крымского ханства для обычного читателя и сегодня остается практически неизвестной. Когда и почему в Крыму поселились татары, какие отношения связывали это государство с соседями, далекими и близкими: Речью Посполитой, Московским царством, Османской империей, Казанским и Астраханским ханствами? Но наибольший интерес для украинского читателя представляет история отношений Крымского ханства с Украиной, недаром крымских татар и казаков называли заклятыми друзьями и закадычными врагами. Об этих непростых отношениях, об истории, экономике и культуре Крымского ханства подробно рассказывается в нашей книге.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Книга Рипеллино – это не путеводитель, но эссе-поэма, посвященная великому и прекрасному городу. Вместе с автором мы блуждаем по мрачным лабиринтам Праги и по страницам книг чешскоязычных и немецкоязычных писателей и поэтов, заглядывая в дома пражского гетто и Златой улички, в кабачки и пивные, в любимые злачные места Ярослава Гашека. Мы встречаем на ее улицах персонажей произведений Аполлинера и Витезслава Незвала, саламандр Карела Чапека, придворных алхимиков и астрологов времен Рудольфа II, святых Карлова моста.