За и против кинематографа. Теория, критика, сценарии - [5]
Это конец времени поэтов.
Сегодня я сплю.
Жиль Ж Вольман
Февраль 1952:
АНТИКОНЦЕПТ>3
(запрещён цензурой)
«С закрытыми глазами я обрёл всё весной».
Ги-Эрнест Дебор Июнь 1952:
ЗАВЫВАНИЯ В ЧЕСТЬ ДЕ САДА
Ведутся съёмки:
БАРЖА НА ВОЛНАХ СКОРОТЕЧНОЙ ЖИЗНИ
Жан-Луи БРО>4
О ЛЕГКОМЫСЛЕННОМ СМЕХЕ, ОКРУЖАЮЩЕМ СМЕРТЬ>5
Серж Берна
МЫ ТВОРИМ РЕВОЛЮЦИЮ В НАШИ ПОТЕРЯННЫЕ МОМЕНТЫ.
Хватит плоскостопия!
Суррогат режиссёра Мака Сеннета>1, суррогат актёра Макса Линдера>2, Ставиский>3 слёз брошенных матерей-одиночек и сирот из Отейского приюта, Чаплин, вы – мошенник чувств и шантажист страданий.
Кинематографу нужны свои Делли>4. Лишь ему предназначены ваше творчество и ваша благотворительность.
Поскольку вы называете себя слабым и угнетённым, нападки на вас равны нападкам на слабых и угнетённых, но ваша тросточка неотличима от ментовской дубинки.
Вы – тот, кто «подставляет другую щёку» и другую ягодицу. Но мы, молодые и красивые, отвечаем на страдания революцией.
Плоскостопый Макс дю Вёзи>5, мы не верим в «абсурдные преследования», которым вы, якобы, подвергаетесь. Иммиграционная служба Франции стала вашим рекламным агентством. Пресс-конференция, вроде той, что вы провели в Шербуре, способна впарить любую халтуру. Не бойтесь ничего ради успеха «Огней рампы».
Избавьте нас от себя, фашистское насекомое. Заработайте много денег, будьте модным (у вас отлично получилось ползать на брюхе перед маленькой Элизабет), умрите быстро. Мы устроим вам первоклассные похороны.
Чтобы ваш последний фильм действительно стал последним.
Жар огней рампы растопил грим так называемой «великой пантомимы» и обнажил злобного и корыстного старика.
Go home Mister Chaplin.
От лица Леттристского интернационала:
Серж Берна Жан-Л. Бро
Ги-Эрнест Дебор Жиль Ж Вольман
Позиция Леттристского интернационала
Текст, отвергнутый газетой “Combat” 2 ноября 1952 г. в нарушение ст. 13 закона от 29 июля 1881 г.>1
Вслед за нашим вторжением на пресс-конференцию Чаплина в отеле “Ritz” и тиражированием в газетах отрывков нашей листовки «Хватит плоскостопия!», провозглашающей восстание против культа, создающегося вокруг этого актёра, Жан-Исидор Изу и двое его необычайно опытных последователей опубликовали в газете “Combat” заметку с осуждением наших действий в этих обстоятельствах.
В своё время мы высоко оценивали работы Чаплина, но нам известно, что сегодня новизна заключается в ином, и что «истины, которые теряют привлекательность, превращаются в ложь» (Изу).
Мы верим, что наиболее важной реализацией свободы является низвержение идолов, особенно когда они сами апеллируют к свободе.
Провокационный тон нашей листовки противостоял всеобщему рабскому энтузиазму. Тот факт, что некоторые леттристы и сам Изу предпочли дистанцироваться от нашего решения, демонстрирует лишь вечно возникающее непонимание между экстремистами и теми, кто ими уже не является; между нами и теми, кто отказался от «горечи их молодости» ради того, чтобы «улыбаться» со всеми установленными почестями; между теми, кому больше двадцати, и теми, кому меньше тридцати.
Мы берём на себя ответственность за подписанный нами текст. И никто, кроме нас, не может его дезавуировать.
Нам безразлично всякое недовольство. Не существует разных степеней реакционности.
Мы оставляем их посреди этой безымянной и шокированной толпы.
Смерть коммивояжёра
В ходе пресс-конференции в отеле “Ritz”, проводившейся в рамках тура, предпринятого Чаплином для рекламы фильма «Огни рампы», мы оскорбили Чаплина и обнажили его подлинную сущность барыги и мента.
Дряхлость этого человека, его неприличное упорство в распространении на наших экранах своей устаревшей рожи и столь печальное состояние этого жалкого мира, узнающего в этой роже себя, – кажется, вполне достаточные основания для нашего вторжения.
Однако Жан-Исидор Изу, убоявшись реакции поклонников Чаплина (за исключением леттристов, все французы – поклонники Чаплина), в неприемлемой форме заявил о своём несогласии с акцией.
В это время мы были за границей. Объяснения, данные им по нашему возвращению, и его жалкие усилия свести всё дело к нулю не представляются нам допустимыми, и через несколько дней мы предупредили его, что никакое сотрудничество между нами отныне невозможно.
Нам столь малоинтересны беллетристы и их тактика, что инцидент уже практически забыт; так, как будто Жана-Исидора Изу для нас никогда и не существовало, как будто никогда не было его лжи и его предательства.
Тотем и табу
Впервые показанный 11 февраля 1952 г. и сразу же запрещённый цензурой по оставшимся тайной причинам первый фильм Жиля Ж Вольмана «Антиконцепт» не может быть посмотрен повторно, даже в некоммерческих целях.
Этот фильм, знаменующий решающий поворот Кино, запрещён к публичному показу Комиссией, состоящей из отцов семейств и жандармских полковников.
Когда к профессиональной слепоте критика добавляется власть мента, имбецилы начинают запрещать всё, что они не способны понять.
«Антиконцепт» на самом деле содержит больше взрывчатки для интеллекта, чем скучный грузовик «Платы за Клузо»>1, и более агрессивен в наши дни, чем образы Эйзенштейна, так долго внушавшие страх Европе.
