За и против кинематографа. Теория, критика, сценарии - [39]

Кинозрители, которым впервые приходится думать о жестоких истинах, затрагивающих их столь непосредственно и, как правило, тщательно скрытых от них, не смогут отрицать, что у этого фильма, оказывающего им горькую услугу, открывая им, что их болезнь не так уж неизлечима и что её можно преодолеть через уничтожение классов и государства; они не смогут отрицать, говорю я, что у моего фильма есть хотя бы это достоинство. Никаких других достоинств у него не будет.

Съёмки подвижной камерой уже неоднократно показанной рекламной фотографии, изображающей семью современных служащих в их гостиной с плавным увеличением к центру.

Фактически эта публика, которая повсюду хочет выказать свои знания, оправдывая всё, что ей пришлось претерпеть, которая постоянно видит, как всё сильнее ухудшается тот хлеб, что она ест, и тот воздух, которым она дышит, равно как её мясо и жильё, противится изменениям только тогда, когда речь заходит о привычном для неё кино; это единственная её привычка, которую до сих пор уважали. Может быть по сей день один только я и нарушил это правило. Как и во всём остальном, даже когда модернизация вдохновляет дебаты о вкусах дня в прессе, она постулирует невинность публики кино и показывает, в соответствии с основополагающими законами жанра, всё происходящее издалека: различные кинозвёзды как бы живут за своих зрителей, пока те подглядывают за ними сквозь замочную скважину проклятой фамильярности.

Реклама очередного посредственного фильма: «Скоро на экранах!», название фильма: «Самый счастливый день в моей жизни».

Реклама ещё одного фильма, титры: «Скоро на экранах!», «Вы вновь столкнётесь с вдохновением вашей молодости».

Титр: «Чёрная стрела Робина из леса».

Всадники, выстрелы стрелами из луков, удары копьями, тайные сборища в замках и лесах.

Всадник падает, убитый стрелой. Голос за кадром: «Вы вновь увидите человека, который стал легендой благодаря своим безрассудным поступкам в защиту угнетённых… Чёрная стрела

Робина из леса – это история человека без страха, который, не задумываясь, борется против тирана в одиночку». Рыцарь кричит в ярости: «Идите! Выходите все! Робину из леса конец, он мёртв!» Армия с песней наступает на неприятеля.

Голос за кадром говорит под соответствующую музыку: «Нет! Робин из леса живее всех живых, и он ещё вдохновит вас своей бесшабашной отвагой».

Кино, о котором я говорю, – это бессмысленная имитация бессмысленной жизни, наивное представление, говорящее ни о чём, способное скрасить час скуки отображением самой скуки, это бездарная имитация, подделывающая настоящее и ложно свидетельствующая о будущем, во всех своих вымыслах и грандиозных постановках лишь бесполезно потребляющая сама себя, нагромождая образы, отметающиеся временем. Какое ребяческое уважение к картинкам! Как оно подходит этому тщеславному плебсу, постоянно обманутому в своём энтузиазме, лишённому какого бы то ни было вкуса, потому что он никогда не испытывал счастья, наотрез отказывающемуся признавать свои несчастья, потому что у него полностью отсутствует не только вкус, но и смелость; до такой степени, что никакая ложь не способна развеять его доверчивый интерес.

Трейлер посредственного фильма-вестерна.

И можно ли поверить после всего того, что мог видеть каждый, что среди профессиональных зрителей, поучающих остальных, существуют глупцы, способные утверждать, что истина, заявленная в кино, не будучи доказанной образами, является догматической? С другой стороны, одомашненные интеллектуалы нашего времени завистливо называют «дискурсом хозяев» всё, что описывает их рабство; что же до смехотворных догм их хозяев, то они до такой степени отождествляют себя с ними, что даже не узнают их. Что можно доказать образами? Доказать что-либо можно лишь действительным движением, которое уничтожает теперешнее состояние¹, то есть нынешнюю организацию производственных отношений и формы ложного сознания, развившиеся на её основе.

Никогда ещё заблуждение не опровергалось благодаря хорошему образу. Те, кто считает, что капиталисты хорошо вооружены для наиболее рационального увековечения и расширения их счастья и разнообразных удовольствий, связанных с их покупательной способностью, узнают в этих образах талантливых государственных деятелей, те же, кто считает, что сталинистские бюрократы представляют собой партию пролетариата, узнают в этих образах рабочий класс. Существующие образы лишь укрепляют существующую ложь.

Панорамный вид министров правительства французской Пятой республики.

Лидеры французских сталинистов.

Мао Цзэдун в конце своего правления.

Инсценированные анекдоты были строительными блоками кинематографа. В них мы узнаём лишь старых театральных персонажей, но на гораздо более просторной и подвижной сцене, или героев романов, но в более знакомых костюмах и декорациях. Общество, а не технологии, сделало кинематограф таким, какой он есть. Он мог бы стать историческим исследованием, теорией, эссеистикой, мемуарами. Он мог бы стать таким, как фильм, что я снимаю в данный момент.

Длительный поцелуй крупным планом.

В этом фильме, например, я говорю только правду поверх фона из изображений, какими бы незначительными или ложными они ни были; это фильм, презирающий всю пыль образов, из которых он состоит. Я не хочу сохранять язык этого устаревшего искусства, разве что снятые с обратной точки кадры единственного мира, доступного для созерцания, и съёмки подвижной кинокамерой нескольких эфемерных идей эпохи. Да, я тешу себя мыслью, что создал фильм при помощи подвернувшихся под руку средств, и мне нравится, что на него жалуются все те, кто позволил делать со своей жизнью всё, что угодно при помощи подвернувшихся под руку средств.