За и против кинематографа. Теория, критика, сценарии - [23]
«Битлз» сходят с самолёта в окружении восторженной молодёжи; фотографы за работой; выступление Эдди Митчелла перед довольной публикой; выступление Дика Риверса.
Мэрилин Монро во время съёмок своего последнего, незавершённого фильма.
Франсуа Миттеран. Несколько кадров с Мэрилин.
Под любым зрелищным противостоянием скрывается общая нищета. Если под маской тотального выбора могут скрываться различные формы одного и того же отчуждения, борющиеся между собой, то это потому, что все они построены на вытеснении реальных противоречий. Спектакль может существовать либо в сконцентрированной, либо в распылённой форме, в зависимости от той стадии нищеты, которую он поддерживает и опровергает. В обоих случаях это лишь образ счастливого единения в окружении упадка и страха, в центре спокойствия среди несчастий.
Немецкие рабочие выходят из цехов после недавнего прихода гитлеровцев к власти; из слуховых окошек в их сторону разбрасываются подпольные листовки, они ловят их и читают.
Колонна грузовиков доставляет полицейских из CRS на место работы.
Облава во Вьетнаме; аресты партизан.
Сконцентрированный спектакль, присущий бюрократическому капитализму, может быть использован как технология государственной власти и в странах со смешанной, более отсталой экономикой, а иногда, во время кризисов, и в странах развитого капитализма. Бюрократическая собственность является сконцентрированной в том смысле, что каждый отдельный бюрократ связан с глобальной экономической властью лишь посредством бюрократического сообщества и только как член этого сообщества. Кроме того, менее развитое товарное производство также предстаёт в сконцентрированной форме: бюрократия владеет товаром, представляющим совокупный общественный труд, при этом она продаёт обратно обществу его же выживание в целом. Диктатура бюрократической экономики не может предоставлять эксплуатируемым массам какой-либо существенный выбор в потреблении, потому что сама делает выбор за всех во всём, и любой другой внешний выбор, от продуктов питания до музыки, уже является выбором в пользу её свержения.
Съёмки подвижной камерой – Гитлер проходит перед рядами своих сторонников, поднимается на пьедестал.
Брежнев и другие высокопоставленные бюрократы на трибуне, перед ними маршируют их подданные.
Гигантский танк демонстрирует все свои возможности на учениях НАТО.
Изобилие товаров и безмятежное развитие современного капитализма сопровождаются распылённым спектаклем. Здесь каждый отдельно взятый товар оправдан во имя грандиозного размаха производства всех вещей, а спектакль является их апологетическим каталогом. Противоречащие друг другу утверждения проталкиваются на сцену единого спектакля избыточной экономики; различные товары-звёзды точно так же одновременно отстаивают свои, противоречащие друг другу проекты по усовершенствованию общества, в которых автомобильный спектакль требует уничтожения старых городских районов во имя совершенствования дорожной сети, в то время как спектакль самого города требует сохранения музейных кварталов. Отсюда удовлетворение, проблематичное само по себе и, по всеобщему мнению, заключающееся в цельном потреблении полного комплекта товаров, непосредственно фальсифицируется тем, что реальный потребитель может напрямую соприкоснуться лишь с серией фрагментов товарного счастья, фрагментов, в которых явно отсутствует то качество, которым якобы характеризуется цельное потребление.
Автомобили в пробке ждут возможности проезда; натюрморт с едой на фоне красивого пейзажа; старинная живопись; современная мебель, экзотичные девушки в клетках; прибытие поезда метро к станции.
Статуи осыпаются на крыше венецианского собора. Две таитянки на палубе парусника.
Типичная современная гостиная, подвижная камера демонстрирует её центр – телеэкран.
Каждый определённый товар борется сам за себя, не может признавать другие товары, претендует на повсеместное присутствие, как если бы он был единственным. Спектакль, таким образом – это эпическая песнь о борьбе между товарами, которую не способно было бы завершить никакое падение Трои. Спектакль воспевает не людей и их подвиги, а товары и их страсти. В этой слепой борьбе каждый конкретный товар, следуя своей страсти, бессознательно добивается большего: становления мира в товаре, которое одновременно является становлением товара в мире. Так, благодаря хитрости товарного разума, особенность товара изнашивается в этой борьбе, в то время как общая товарная форма движется к своей абсолютной реализации.
Обнажённые и легко одетые фотомодели.
В образе удачного объединения общества с помощью потребления реальное разделение лишь временно приостанавливается до следующего момента нереализованного потребления. Каждый отдельный продукт, в замысле представляющий собой надежду на молниеносное достижение земли обетованной тотального потребления кратчайшим путём, помпезно представляется как уникальный и решающий товар. Но как в случае с мгновенным распространением моды на аристократические имена, которые теперь носят почти все индивиды одного возраста, вещь, от которой ждут чего-то очень особенного, может быть предложена для массового почитания, только если она будет производиться в достаточно больших количествах, чтобы обеспечить её массовое потребление. Продукт обретает престижный характер лишь тогда, когда его помещают в центр социальной жизни, как бы раскрывая тайну конечной цели всего производства.
