За Хребтом - [26]

Лем шагал и вжимался в стены, снова шагал и замирал, сердце его колотилось так сильно, что, казалось, могло своими ударами сломать ему грудную клетку. Стараясь быть как можно тише, революционер почти бесшумно крался вперед, потому что был уверен – в этом тоннеле есть только один выход. И куда бы он ни вел, нужно его найти, чтобы не остаться с этими огромными крысами наедине. Они все бегали вокруг, не показываясь на глаза. Грохотали своими огромными когтистыми лапищами, не издавая ни звука.

Вдруг Лем увидел впереди свою тень. Она была очень длинной и превратила его в настоящего гиганта, который бы мог разбросать всех крыс по их норам и гнездищам. Только тень не появляется в кромешной тьме. Лем резко обернулся и увидел свет далеко-далеко позади себя. Свет висел очень высоко и двигался на маленького человека. И тут Лем услышал стук колес и бросил взгляд под ноги. Под его подошвами откуда-то появились рельсы.

«Это значит», – мелькнула догадка у Лема.

Это значит, что нечто, похожее на огромную вагонетку, едет прямо на него и не собирается останавливаться. В панике Лем пошарил взглядом вокруг и не нашел места, где можно было бы спрятаться и пропустить ее мимо себя. Лечь на рельсы и пропустить ее над собой? Не вариант. К стене тоже не прижмешься. Положение Лема явно ухудшалось. Его тень становилась все короче, а рельсы дрожали ощутимее. Подпольщик крутился на месте, пытаясь придумать, куда же ему деться, как вдруг сзади донесся громогласный гудок. Он был настолько громкий, что в тело Лема будто впились тысячи иголок, а в глазах помутилось.

Решение возникло мгновенно. Лем бросился бежать вперед по тоннелю.

Он бежал, спотыкаясь о шпалы, перепрыгивая их и опять спотыкаясь. Лем неожиданно стал очень неуклюжим, ноги и руки словно превратились в вату, и движения его стали медлительными и несуразными. Легкие нестерпимо жгло, в глазах замигали черные круги, как сзади раздался второй оглушительный гудок ревуна и на этот раз гораздо ближе первого.

Лем припустил, но ноги все сильнее наливались свинцом. Жуткая паника, незабываемое ощущение ужаса, когда преследователь настигает, а убежать просто нет сил, случается только во сне. Только никто не задумывается об этом, пока спит.

Весь тоннель уже был залит ярким светом, и скрип колес, почти наезжающих на пятки, больно резал уши Лема. А он все бежал, с яростным остервенением выбрасывая вперед непослушные ноги. Когда он уже почти физически, спиной ощутил близость огромной вагонетки, Лем выхватил взглядом из серой стены зияющий чернотой провал и без раздумий кинулся туда. Прямо из-под тяжелых колес, головой во тьму.

В последний момент, избежав участи раздавленной поездом тоннельной крысы, Лем кубарем покатился вниз по практически отвесной шахте, судорожно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Едва он сориентировался, как вертикальная шахта оборвалась, и подпольщик выпал из черного проема в какое-то помещение. Несмотря на то что он должен был сильно приложиться копчиком, боли не последовало. Лем этого, правда, не заметил. Он мгновенно позабыл все злоключения в крысином тоннеле и, пораженный, оглядел место, в котором благополучно приземлился.

Маленький человек попал в огромный заводской цех, потолок которого терялся наверху в алом мареве. Все вокруг было окрашено в оттенки красного. Жар механизмов сушил кожу, от него щипало в глазах. Отовсюду слышались шипение, постукивания, удары и прочие наборы звуков работающих механизмов. Недоставало лишь раскаленной лавы внизу и двух мужчин, дерущихся цветными дубинками.

Насколько хватало глаз, по всей площади необъятного цеха тянулись длинные конвейеры, на которых стояли люди. Бесконечная очередь под громкие и визгливые выкрики из динамиков, укрепленных тут и там, медленно ползла по сборочному цеху. Откуда-то издали тянулась вереница разных людей. Они были одеты в красивые одежды, разговаривали друг с другом и смеялись, будто просто стоят в очереди за холодным лимонадом в прозрачном граненом стакане. И тут они замечали, куда попали. Изумление сменялось тревогой, она перерастала в страх, а после того, как человек смотрел поверх голов впереди стоящих, в животный ужас. Каждый пытался спрыгнуть или развернуться и побежать назад по движущейся ленте, но обнаруживал себя надежно закрепленным стальными запорами. Голос в динамиках бесновался и кричал, кричал что-то, срываясь на крик, но Лем никак не мог разобрать слов.

Тем временем человек подъезжал к большой металлической клешне-манипулятору, расположенной наверху. Она аккуратно открывала голову несчастного, словно сундук, и без лишних движений вытаскивала мусор изнутри и вкладывала вместо него толстый фолиант с гербом Демиругии и огромную катушку с магнитной лентой. Конвейер двигался дальше. Следующая зловещая клешня закрывала голову человека уродливой армейской каской, словно крышкой, и отправляла его дальше. Так, этап за этапом, с конвейера сходил вооруженный человек в военной форме и с безумными глазами. Его дикий взгляд был полон истинной ненависти. Встраиваясь в колонну таких же, как он, человек орал что-то невразумительное, подозрительно похожее на выкрики голоса в динамиках. Колонна орала, хрипела, роняя хлопья пены, и маршировала на выход.