За гранью снов - [65]

— Как ты можешь просить меня об этом? Ты и твой хозяин причинили столько вреда моему другу!

— Ты сильная и дисциплинированная. С твоей помощью я мог бы сделать то, что мне нужно.

Что же с ним такое? Может быть, он думает, что раз у него нет эмоций, то их нет и у других? Но, может быть, Терри может этим воспользоваться?

— И что мне с того? — спросила она.

Может, ей просто заколдовать его? Наложить заклинание привязи и правдивости и получить объяснение всем тем странным вещам, которые произошли так давно? Надо, по крайней мере, сказать Таше и остальным, что здесь, в скалах, происходит что-то важное. Она осмотрела берег, отыскивая взглядом сестру.

— Пожалуйста, — сказал парень. Он присел рядом с ней на корточки и достал что-то из кармана. — Это не для меня. Вот мое сердце. — И он бросил что-то рубиновое в ее ладони.

От этой штуки исходило тепло. Она взглянула на это: то же самое, что он пытался показать ей в баре. Кусок стекла, похожий на анатомическое сердце, внутри его что-то переливалось. Терри окатила волна ужаса: там плавали двое крохотных детей. Их лица были бледные, глаза закрыты, будто они спят. Ее зрение все еще было острым, усиленное заклинанием. Она видела ауру сердца и понимала, что это реальные люди, почти мертвые, хотя еще не совсем.

— Что это? — прошептала она.

— Мои брат и сестра, — сказал Гален бесцветным голосом. — Мой хозяин заточил их туда. Я везде ношу их с собой. Ты можешь помочь мне достать их оттуда?

— Что? — Она закрыла ладони, ощущая пульсирующее тепло сердца и чувствуя, что к горлу подкатывают слезы.

— Я чувствую свое сердце, только когда касаюсь этого камня, — сказал Гален. — Я очень долго шел к этому решению. Я обдумывал это тысячу раз, и думаю, что знаю, чего хочу. Надо выпустить ребят оттуда.

— Зачем твой хозяин заточил брата и сестру туда?

— Он сказал, что так будет безопаснее для них. Я отдал свое сердце ради их безопасности. Но я не этого хотел для них.

— Он так поступил с твоими братом и сестрой, и ты все еще остаешься с ним?

— Мы с ним были связаны друг с другом еще до того, как он сделал это.

— О господи! Это ужасно!

Гален пожал плечами:

— Это не так ужасно, когда не чувствуешь своего сердца. Так ты поможешь мне?

— Да, — ответила Терри.

— Спасибо, — сказал он.

— Гален! — раздался леденящий окрик позади них.

Терри вскочила на ноги. Она не узнала голос, хотя поняла, что уже слышала его раньше.

Гален вздохнул и посмотрел через плечо.

— Я оставлю их у тебя, — прошептал он. — Пожалуйста, сбереги их. Прошу тебя! — Тут прямо из воздуха возникла какая-то тень и поглотила его. Через мгновение Терри осталась совсем одна на берегу.

Стеклянное сердце все еще билось в ее ладонях.

Мэтт пробудилась от сна и окунулась в музыку и тепло. Музыка походила на колокольчики, звенящие на ветру. Она открыла глаза и увидела, как вокруг ее кровати плавает облако, переливающееся всеми цветами. Тепло и музыка исходили от этого облака.

— Что? — сказала она и резко села. Волосы у нее встали дыбом.

— Ты звала меня? — Голос звучал красиво, без всяких примесей, чистым золотом.

— Джулио?

— Кто ты?

— Джулио, — повторила она и закрыла руками рот.

— Я тебя не знаю, — сказал голос.

— Нет, нет, извини. Меня зовут Мэтт. Я тебя не звала. Я не знаю, как так вышло. Но я искала тебя.

— Зачем?

Ей было странно разговаривать со столбом мерцающего пламени.

— По двум причинам. Во-первых, я помогаю Эдмунду разыскать его старых друзей. А во-вторых, дом хочет, чтобы вы все вернулись.

— Дом. — Язычок пламени отделился от основной массы и дотронулся до стены. Потом все облако света переместилось мимо Мэтт к стене и наполовину погрузилось в нее.

Мэтт хотелось прикоснуться к этому свету. Это желание горело в ней. Она протянула руку, больше всего на свете желая сейчас соприкоснуться с этим странным явлением. Если она дотронется, они смогут поговорить на языке вещей, простом и понятном языке без всяких ухищрений.

Она уже много раз разговаривала с Джулио, только его при этом не было. Что он сделает, когда узнает, как многое она о нем знает?

Она провела рукой по краю пламени. Руку закололо: это не совсем ожог, скорее похоже на иголочки, возникающие, если отлежишь во сне руку. Еще она почувствовала сильное напряжение, будто работал бесшумный мощный мотор.

— Эй, — сказал голос, почти смеясь.

— Извини. — Натан говорил, что когда он трогал Джулио в форме облака света, он все-таки чувствовал его руку. А сейчас все было не так. Мэтт отдернула руку и сказала: — Ты такой красивый.

— Спасибо, — ответил огонь и превратился в человека.

Совсем не в того, кого ожидала увидеть Мэтт.

На ее кровати сидела темнокожая черноглазая женщина в желтом платье. Она была невысокая и стройная и напоминала Мэтт Хуаниту. Ее тяжелые черные волосы были заплетены в косу и уложены вокруг головы.

— Кто это спит в моей кровати? — Она широко улыбнулась, от чего на щеках у нее появились ямочки.

— Привет, — сказала Мэтт.

— Привет. Дом сказал мне, кто ты.

— Ты Джулио?

— Не совсем, но близко к тому.

— Кем Джулио стал сейчас. — Мэтт вспомнила: когда Эдмунд спросил Натана, видит ли он кого-нибудь из их старых друзей, он ответил, я вижу, кем Джулио стал сейчас.