— Я могу поговорить с ним? — В ее голосе звучал металл.
Джулио прикусил губу.
«Ты поговоришь с ней?» — мысленно спросил он чужака.
«Конечно».
— Давайте, — сказал Джулио им обоим.
— Эй ты, который внутри моего сына. Как тебя зовут?
— Я не могу назвать тебе свое имя. Это было бы глупо. — Его голос звучал совсем как у Джулио, а вот слова и акцент были немного другими. Как мама поймет, что этот чужак на самом деле существует?
— Придумай себе какое-нибудь имя, — сказала она.
— Табаско.
Хуанита вздрогнула и рассмеялась.
«Как ты это выдумал?» — подумал Джулио.
Потом посмотрел на стол и увидел там баночку с соусом Табаско, которую они еще не успели убрать.
«Ты умеешь читать?» — спросил Джулио у двойника.
В голове у него возникла картинка, как чужак удобно располагается у него в мозге, как в уютном кресле. «Здесь столько полезных вещей, которыми я могу пользоваться, — сказал чужак. — Умения, воспоминания, знания».
«Для чего использовать?» — В этом-то и была суть вопроса.
«Для чего угодно, что нам взбредет в голову сделать дальше», — мысленно ответил Табаско.
«Нам? Хм». — Джулио подумал, может ли он доверять этому существу.
— Чего ты хочешь от моего сына? — спросила мать Джулио.
— Я просто хочу остаться здесь и не возвращаться назад, — ответил чужак. — Я не хочу больше жить в аду.
— Так, значит, ты никуда и не уходил? Я-то думал, что Натан выгнал тебя, — сказал Джулио.
На мгновение повисла тишина.
— Не знаю, — сказал Табаско. — Мне и вправду показалось, что меня вытащили и прогнали. Я потерял тебя. Но как только ты попал сюда, я снова очнулся. Но я уже не целый. Всего стало меньше: я менее злой, менее подлый, менее голодный, менее сильный, — он потрогал свой бицепс, повел плечами, дотронулся до щеки. — Я теперь в твоей форме. Я это знаю. Я уже не я, но я и не стал полностью тобой.
— А те вещи, которые ты заставлял меня проделывать: водяное лезвие, зеленое пламя, эта музыка.
Табаско ждал.
— И что с ними? — спросил он наконец.
— Как тебе это удалось?
— Что это за вещи, сын? — спросила Хуанита.
Джулио поднял руку и посмотрел на нее. Он согнул указательный палец, вспомнив, как из него вырвалось лезвие, которое разрезало магические путы, и зеленое пламя, которое исцелило порез на руке Таши. «Ты можешь делать такие вещи, когда пожелаешь?» — спросил он.
«Конечно. Хочешь, чтобы я сделал это прямо сейчас?»
«Не знаю».
«Эй, смотри». — Джулио смотрел, как поднялись обе его руки. Он потер большими пальцами все остальные, и из них вырвались цветные языки пламени: зеленые, оранжевые, синие, красные, желтые.
— Прекрати! — крикнула Хуанита.
Джулио потер ладони, и огни исчезли.
— Ничего не испортили, — сказал Табаско. — Просто для красоты.
— Так ты что-то вроде дьявола? Демон?
— Может быть.
— Что ты задумал сделать с моим мальчиком? Ты хочешь причинить ему вред?
— Ему вред? Ему — моему дому? — Табаско поглубже внедрился в кожу, мышцы, органы, вены и артерии, добрался до мозга костей Джулио. Он растекся по извилинам его мозга. — Конечно же, нет. Я сделаю все, чтобы мы оставались в безопасности.
— Даже не вздумай хоть как-нибудь обидеть моего мальчика, — заявила Хуанита. — Только попробуй что-нибудь сделать ему, и я припомню все, что знаю о вашем брате и о том, как вами управлять. Понятно?
«Она действительно может что-то нам сделать?»
«Она никогда не врет. Если только дразнит. Но сейчас она не дразнит», — подумал Джулио. Он никак не мог решить, чью сторону принять. Его матери, которая хочет защитить его? Он хотел быть в безопасности. Или же этого незнакомца внутри него, предлагающего такие способности и силу, о которых он так давно мечтал? Он не мог объединиться с Табаско против своей матери. А вот с ней против Табаско? Он надеялся, что ему и не придется этого делать. — «А ты хочешь причинить кому-то вред?»
«Я? — Джулио почувствовал, как мысли Табаско заметались цветными огнями, пока наконец не стали гореть ровным белым пламенем. — О, да. Тому, кто вызвал меня и управлял мною. О, да. Я бы навредил ему, если бы мог».
— Джулио!
Джулио моргнул. Он почувствовал запах горящего дерева и увидел, что кухонный стол начал дымиться там, где лежала его ладонь. Он отдернул руки и посмотрел на дымящиеся черные отпечатки рук на белой столешнице.
— Прости. — Он посмотрел на свои ладони: они были нормальными.
— Кто из вас извиняется? — спросила мама.
— Это я, Джулио. Я спросил у него, хочет ли он навредить кому-нибудь, и он сказал, да, тому человеку, который управлял им. Это тот самый незнакомец, который выбил меня из моего тела. Ни мне, ни тебе он вреда не желает.
Глаза Хуаниты загорелись черным огнем.
— До того человека я сама хочу добраться.
Несколько секунд она и Табаско в полном согласии смотрели друг на друга с одинаковой яростью. Хуанита отвернулась первой. Она осмотрела обгоревший стол и сказала:
— Красиво получилось. Можешь сделать так по всему краю?
Джулио нахмурился и спросил у двойника.
— Конечно, без проблем. Но будет ли это практично? Я бы мог просто закрасить заново. — Он провел пальцами по обгоревшим отпечаткам. Они были глубокими и неровными.
— Сделай узор, и мы покроем его лаком. Эй, Табаско, может, ты станешь дизайнером по мебели. Походим по дворовым распродажам по субботам. Посмотрим, что можно купить подешевле. Переделаем вещи и будем продавать их в салоны и галереи.
