За гранью сияния - [46]

– Это как? – полюбопытствовала Луна.

– Очень просто! Те, кто работает в горах и добывает руду, невысокие, но сильные и ловкие, кожа у них еще светлее, чем у меня, а волосы, наоборот, темнее, потому что они мало бывают на поверхности. Да и веснушек у них в разы меньше, – пустился в объяснения Галит. – Мы же, военные, постоянно на свежем воздухе. То на посту, то на учениях, то на поле боя. Мы выделяемся более высоким ростом. Больших мускулов у нас нет, зато мы быстрые и проворные. Наши волосы ярко-рыжие, а веснушек видимо-невидимо – солнышко нас сильно любит.

– Это точно, – согласилась Луна, с восхищением глядя на россыпи веселых веснушек. – Даже на ушах!

– Да уж, – кивнул Галит и невольно потер ухо. – Еще среди нас есть кузнецы. Это настоящие богатыри – широкоплечие, с огромными руками, высоченные. Мы, воины, тоже не обижены ростом, но не можем равняться с ними. Их волосы нельзя назвать рыжими. Ты ведь не называешь рыжим пожар. У нас часто шутят, что, если закопать кузнеца в землю по самую макушку, кто-нибудь обязательно наступит ему на голову, подумав, что кто-то забыл затушить костер.

Луна рассмеялась, представив себе эту картину.

– Получается, ваш правитель Гелиодор – кузнец? – спросила она. – Он ведь такой большой и сильный.

– Наш правитель уникален. Он и кузнец, и воин, и вообще самый сильный человек во всем Драгомире. Думаю, он и руду сможет добывать не хуже наших рудокопов. Если, конечно, влезет в шахту.

Последнюю фразу Галит сказал шепотом и заговорщицки подмигнул девочке.

– Это все так интересно! Расскажите что-нибудь еще, – взмолилась Луна. – Не скромничайте, у вас отлично получается!

– Я отвлекал тебя сколько мог, но, думаю, сейчас тебе станет не до моих рассказов… Смотри, – тихо произнес Галит, разворачивая девочку лицом к калитке. – Я же говорил, правитель примет верное решение.

Луна посмотрела вдаль и увидела, как к порталу во весь опор скачут четыре всадника. В горле у нее моментально пересохло, а ладони, наоборот, вспотели. Подбежав к калитке, она практически повисла на ней, пытаясь лучше разглядеть.

– Да беги уж, беги, – пряча слезы, сказал старый воин и распахнул калитку.

– Куда? Не положено, – вскинулся было часовой, но Галит остановил его:

– Не мешай. Девочка и так настрадалась.

Луна что есть духу припустила навстречу всадникам. Бедняга Фиччик тут же свалился с ее плеча и, изо всех сил махая крыльями, безуспешно пытался догнать девочку, отчаянно вереща и ругаясь во все горло.

Луна бежала, задыхаясь, и не замечала, что по щекам текут слезы.

Она видела перед собой тех, кого не чаяла увидеть никогда… Тех, кого не могла даже представить себе, ведь ни портрета, ни описания их черт у нее не было… Тех, кого любила всем своим сердцем…

Чем ближе они были, тем лучше Луна могла разглядеть их лица, широкие улыбки, живые глаза… Волнение охватило ее с новой силой.

Немного не доезжая до девочки, светло-голубая лошадь резко остановилась, и всадница с риском для жизни, чуть не переломав себе ноги, спрыгнула на землю. Запутавшись в длинном платье, с раздражением подхватив подол, она кинулась к девочке. Остальные всадники тоже остановились, чтобы взмыленные лошади не затоптали бежавших навстречу друг другу мать и дочь. Упав на колени и сжимая друг друга в объятиях, обе плакали и не стеснялись своих слез.

– Луна, доченька, наконец-то, – целуя ее мокрые щеки, говорила мама, ощупывая девочку со всех сторон, точно желала убедиться, что та действительно существует.

– Мама, мамочка, я так скучала… мы вместе, это же не сон, нет? – плакала девочка.

– Нет, не сон, – прошептала Нефелина. – Я знала, я так ждала… Я верила, что этот день наступит…

Чуть поодаль стоял Гелиодор, который держал под уздцы всех четырех лошадей и украдкой вытирал навернувшиеся слезы. Еще двое быстрым шагом приближались к Луне с Нефелиной.

Они с трудом встали, по-прежнему не разжимая объятий, и смотрели на Александрита, который, подойдя к ним, порывисто обнял обеих.

– Ну здравствуй, наша драгоценность, – сказал он дочери и крепко-крепко прижал девочку к груди, уткнувшись носом в ее макушку.

– А это твоя бабушка Криолина, – он показал на ослепительно красивую женщину, которая ну никак не могла быть чьей-то бабушкой, и жестом подозвал ее ближе.

Настала очередь объятий и поцелуев от бабушки.

Глядя на эту картину, Гелиодор не выдержал и пробасил:

– А можно я вас тоже обниму?!

И, в два гигантских шага оказавшись рядом, крепко стиснул в могучих ручищах всю компанию разом. Раздался громкий смех, все смеялись и плакали, а часовые и караульные, нарушив все мыслимые и немыслимые уставы, дружно хлопали, свистели и кричали, стоя в воротах портала.

– А я, а я, а меня… – пропищал запыхавшийся Фиччик, наконец-то догнавший свою подопечную и с тяжелым вздохом приземлившийся ей на плечо.

Все тут же принялись обнимать и целовать хранителя, да так, что у того аж косточки захрустели.

– Пойдемте пока в комнату отдыха, что ли? Немного придете в себя перед дорогой домой, – предложил огненный правитель.

– Домой! – восхищенно прошептала Луна, с удовольствием повторяя про себя это замечательное слово.

Зайдя в комнату, в которой сразу стало тесно от такого количества народа, все некоторое время толкались, пытаясь рассесться. Каждый хотел быть рядом с девочкой, держать ее за руку. В итоге Криолина, Луна и Нефи разместились на небольшом диванчике, а Алекс пристроился сбоку на подлокотнике.