За гранью - [64]

— Вот так тут было, — пояснил полицейский, встретивший его у входа. — Мы сделали несколько снимков, вот и все. Из группы приграничной преступности сказали, чтобы мы ничего не трогали.

Валманн кивнул. Он надел перчатки из латекса и стоял, наклонившись над диваном. Его заинтересовала веревка — кусок нейлоновой веревки, лежавший между подушками. На полу валялся другой кусок. Кто-то лежал здесь, связанный по рукам и ногам, пытаясь высвободиться. На нейлоновой веревке виднелись следы крови и кусочки кожи. И ей это удалось. Ведь нейлон растягивается. Она терла и давила веревку, сдирая кожу с рук, и, наконец, высвободила одну руку. А затем взялась за дверной замок. На внутренней стороне двери виднелись следы и зарубки от предметов, которые она использовала в качестве фомки. Пока замок не поддался. Они не дали себе труда установить крепкий замок. Очевидно, думали, что у тех, кто попадет сюда, не будет ни мужества, ни сил для попытки к бегству. Но кому-то это все-таки удалось, и теперь она была на свободе. И сейчас ей как никогда нужна была защита. Валманн был уверен в том, что это была женщина. И он даже знал, кто она была. Он заметил маленькое колечко, запутавшееся в веревке, — маленькое серебряное колечко с голубой бабочкой. Точно такое же колечко было на пальце у Алки, которую они допрашивали.

— Похоже, что кого-то держали здесь взаперти и ему удалось бежать, — сказал он полицейскому, и тот утвердительно кивнул. — Я, конечно, не уверен, но мне кажется, что речь идет о девушке-иностранке, очевидно, из Восточной Европы, жертве трафика. Если это та девушка, о которой я думаю, то мы допрашивали ее в Хамаре, но потом она сбежала. Сейчас она где-то здесь в нашем районе, и ей угрожает опасность. Надо срочно объявить новый розыск.

Один из полицейских покинул комнату.

Валманн внимательно осматривал мебель, предмет за предметом, не трогая ничего руками. Он искал личные вещи, сумку, портфель, забытый в спешке кошелек, но ничего не нашел. Эксперты здесь, конечно, поработают, снимут отпечатки пальцев, исследуют остатки кожи и волосы, осадок в раковине, пятна на простыне, содержимое мешков с мусором. Насколько он мог судить, в мешках были пищевые отходы, кофейный фильтр, упаковки от пиццы, пакеты от хлеба, сыра и колбасы, пакеты с остатками прокисшего молока. На спинке стула висели дырявые джинсы. Что это — последняя мода или результат потасовки? — подумал он. Он приподнял джинсы и обыскал карманы. Пачка из-под сигарет с двумя окурками (можно использовать слюну на анализ ДНК). Обертка от шоколадки. Пилочка для ногтей. И листок бумаги. Валманн повернулся спиной к полицейскому из Конгсвингера и засунул листок в карман.

— Не так уж жирно для невооруженного глаза, — произнес он будничным тоном. Полицейский кивнул. Похоже, он с нетерпением ждет конца дежурства, чтобы пойти домой, подумал Валманн, когда тот пломбировал за ним дверь.

Листочек, который он держал в руках, представлял собой квитанцию, прямоугольный листочек бумаги размером четыре на четыре сантиметра с плохо различимой надписью «Кемпинг Фагерфьелль. Кафетерий. Кофе — 12,00 крон. Багет — 36,00 крон. Итого: 48,00 крон. Спасибо за покупку».

На этот раз он остановил машину около небольшого сруба с вывеской «Администрация» и вошел. За прилавком сидела крупная седоволосая женщина и вязала что-то похожее на надетое на ней толстое пончо. Она явно не спешила, да и посетителей в кемпинге в этот день почти не было.

Валманн поздоровался. Она подняла голову.

— Вы хотите снять домик?

— Я хотел получить кое-какие сведения.

— Коп, — со вздохом сказала она. — Я так и подумала.

— А что, заметно?

— Со временем вырабатывается чутье, — ответила она с нейтральным выражением лица. — А кроме того, пальто. Классическая модель из черно-белых фильмов. Хамфри Богарт.

— Вы знаете Богарта? — Валманн вдруг почувствовал, до чего же он устал. Как здорово было бы сейчас усесться в этой натопленной комнате вместе с этим ископаемым времен хиппи, говорившим на шведском диалекте и помнившим старые фильмы.

— Да я их всех знаю, — ответила женщина. — Я сижу здесь по шестьдесят — семьдесят часов в неделю. И у меня видеомагнитофон в каморке.

— Я хотел бы поговорить с вами о трафике на границе и особенно здесь в кемпинге. Меня зовут Валманн, — добавил он. — Управление полиции в Хедмарке. Я полагаю, что вам приходится сталкиваться с этим, раз вы здесь работаете?

— Я вижу, как народ приезжает и уезжает, — ответила женщина и продолжала вязать.

— Мы получили сообщение о торговле сексом в кемпинге. Что вы на это скажете?

— Я, во всяком случае, ничем не торгую. — Она произнесла эти слова без малейшего намека на юмор и взглянула на него из-под круглых очков без оправы.

— Ну ведь я совсем не это имел в виду.

— Разумеется.

— Ну и что?

— Что?

— Что вам известно о предоставлении сексуальных услуг за деньги в кемпинге? Об иностранках, которых сюда привозят, используют, а затем везут дальше. И каждый раз они на один шаг опережают полицию, которая хочет арестовать их вместе с сутенерами.

— Так вот что вы имеете в виду? — В ее быстрых голубых глазах блеснула усмешка.