За глянцевым фасадом - [7]

С отцом ей весело. Он любит рассказывать всякие занятные истории из своего детства и уговаривает Джеки записывать истории, которые сочиняет она сама. А главное, внушает, что она не должна быть похожей на других. Джеки слушает отца — и страх отступает. Она чувствует веру в себя. И безмерное доверие к нему. Он говорит, что никогда, никогда не покинет ее, и она знает: так и будет. Чтобы не расставаться с дочерьми, он готов на все. И она успокаивается. Они так замечательно ладят друг с другом! С матерью гораздо труднее: та постоянно требует, чтобы во всем был порядок, чтобы все было по правилам, «нормально». А он может вообще ничего не говорить, просто с любовью заглянуть ей в глаза — и ей кажется, будто она слышит ласковые слова. Эта любовь оберегает, защищает ее, в такие минуты ничто на свете не может ее напугать. Он любит ее сильнее, чем младшую сестренку: в его комнате в отеле, в Вестбери, ее фотографий больше, чем фотографий Ли… В глубине души Джеки завидует сестре. Ли изящнее, в ней больше видна порода, и характер у нее мягкий, уживчивый. Позднее Жаклин признается: «Из нас двоих Ли всегда была красивее, а я, вероятно, считалась умнее». Тем не менее сестры искренне привязаны друг к другу, и эта привязанность (сохранившаяся и в дальнейшем), помогает обеим переносить семейные неурядицы.

Так будет продолжаться четыре года. Супруги Бувье расстанутся не сразу. Дженет долго не решается порвать с мужем, а Блэк-Джек, панически боясь разлуки с детьми, снова и снова обещает исправиться, заверяет, что любит ее одну, что не может жить без нее, умоляет попытаться начать все сначала. И она пытается — раз, другой, третий. В те времена развод еще был равносилен скандалу. Предпочтительнее было просто разъехаться, оговорив условия. Если у Дженет хватает выдержки закрывать глаза на поведение Блэк-Джека, не поднимать шум, это еще не значит, что у нее достанет храбрости бросить вызов обществу и уйти от мужа. У нее свои методы борьбы: она отказывается появляться с ним на людях, устраивает ему сцены дома. Но в присутствии посторонних скрывает свою боль, держится как ни в чем не бывало.

И супруги Бувье то сходятся, то опять расходятся, уезжают вместе, чтобы отпраздновать примирение, но поездка завершается бурной ссорой. Однажды в прессе появится фотография, которая приведет Дженет в ярость и заставит впервые переступить порог адвокатской конторы. Сцена, подсмотренная фотографом «Нью-Йорк дейли ньюс», выглядит так: на первом плане — Дженет в костюме для верховой езды сидит на барьере, а за ее спиной Джек Бувье нежно держит за руку какую-то даму. Под фотографией подпись: «Жизнь втроем». Это уже публичный скандал. Теперь Дженет больше не сможет утверждать, будто ей ничего не известно о безнравственном поведении супруга. Однако Джек Бувье — крепкий орешек. Он не желает расставаться ни со своими детьми, ни с деньгами семейства Ли. Он жаждет примирения. Но только на словах. На деле же продолжает вести прежний образ жизни: накапливает долги, меняет любовниц. И когда, устав быть всеобщим посмешищем, под нажимом отца, который отказывается содержать такого безответственного зятя, Дженет наконец смирится с неизбежностью и подаст на развод, ей не составит никакого труда доказать неверность мужа.

Шестнадцатого января 1940 года в «Нью-Йорк дейли ньюс» появляется статья под заголовком: «Биржевой маклер из высшего общества вызван в суд по делу о разводе». Далее следует длинный список внебрачных связей Джека Бувье: эти факты раздобыл частный детектив, нанятый Дженет. Статья произведет сенсацию. Ее перепечатают все американские газеты от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса, и семейная драма Бувье будет выставлена на всеобщее обозрение.

Двадцать второго июля 1940 года в Рино, штат Невада, Дженет Ли Бувье получает развод. В ее далекой от идиллии супружеской жизни поставлена точка. Мать двух дочерей, одиннадцати и семи лет, будет получать алименты в размере тысячи долларов в месяц[5]. И если Дженет Бувье еще мечтает о новой, сказочной любви, то маленькая Джеки больше не верит в сказки.

На фотографиях той поры ее огромные черные глаза уже не улыбаются, не смотрят на мир прямым, бесстрашным взглядом. Они какие-то потухшие, безжизненные. И ее взгляд — это взгляд печального, боязливого, замкнувшегося в себе ребенка.

Она была с Дженет в Рино. Там она услышала из уст матери, что развод оформлен окончательно, и по решению суда отец сможет видеться с ней два раза в неделю, по выходным, и вдобавок проводить с ней один месяц в году. Она ничего не сказала. Не изменилась в лице, не заплакала. Она еще слишком мала, чтобы самостоятельно принять решение и остаться с отцом. Она воспринимает случившееся как страшную несправедливость. Взрослые распорядились ее судьбой, не спросив у нее. Перебрасывали ее друг другу, словно мячик для пинг-понга, не задумываясь о том, что ей может быть больно. Для Джеки это было крушением мира, ее мира. То, чего она так боялась целых четыре года, все же произошло. Но больше в ее жизни не будет таких страданий. Теперь она станет осторожной, никого больше не полюбит. Слишком это мучительно — любить. Слишком неосмотрительно, слишком опасно. Она доверяла отцу. Верила всем ласковым словам, которые он шептал ей, а получается, все это было неправдой: он уходит, бросает ее.