За черным соболем - [37]
Держалась морозная безветренная погода. Лес стоял притихший, замерзший, с тяжелыми снежными пластами на ветвях елей. Декабрьское солнце что-то задержалось за сопками хребта и, окутанное морозным радужным туманом, еле-еле к полудню приподнялось над вершинами высоких елей и тут же, обессилев, стало клониться к закату. Стояла такая тишина, что слышно было, как сапают, хватая воздух на ходу, усталые олени.
Собаки почуяли и погнали белку. Та резво взлетела на дерево, и за ней, расстилаясь сверкающей прозрачной тканью, легкой, как дым, посыпались сухие искорки инея. Розовеют сопки, окутанный туманом лес сливается в ровную серую массу, и сумрак постепенно расползается по чаще. Близится вечер, и голубое блеклое небо начало окрашиваться в закатные тона.
Мы вышли на следы двух промысловиков. Широкие лыжни, припорошенные пушистым инеем, привели нас к бревенчатому зимовью. На крыше, как в сказочной картине, лежал толстый ровный пласт снега. Из отверстия, где находилась засыпанная снегом труба, едва заметно вился парок. Однако дверь была подперта колом. Обрадованные, мы вошли в теплое зимовье. В тайге не принято ожидать за порогом разрешения хозяев. Там рады появлению каждого хорошего человека, и никто не откажет в гостеприимстве, да еще в глухих местах.
На печке стоял котелок с теплой водой; значит, хозяева здесь ночевали. К полуночи громко залаяли собаки. Мы вышли из зимовья, встретили вернувшихся промысловиков и извинились, что заняли без спросу их жилье.
Это были молодые русские парни. Они хорошо знали погибшего охотника и взволнованно расспрашивали об обстоятельствах его гибели. Рассчитывая на их приход, мы оставили им ужин и сами оказались в положении гостеприимных хозяев.
За чаем мы расспрашивали об угодьях, в которых они охотились; оказалось, что они уже третий год промышляли в одном месте.
Основным объектом охоты была белка, небольшой доход давали горностай, лисица, колонок, росомаха, кабарга. Охотились они и на мясного зверя - медведя, сохатого, оленя, но не специально, а только в тех случаях, когда была необходимость в мясе или зверь сам выходил на них…
- А не встречали следов соболя?
Охотники переглянулись между собой, недоуменно пожав плечами:
- Такого зверя не приходилось видеть,- ответил один из них.- Говорят старики-эвенки, что раньше, еще до революции, водился здесь соболь, но то давно было. Самим бы когда его поглядеть, а то рассказывают про него много…
Я достал карту, охотники быстро разобрались в ней и стали рассказывать, где и когда они бывали. Выходило, что вблизи искать соболя было бесполезно, а судя по тому, как они объясняли, где какие тропы, зимовья, ключи,- местность им была хорошо знакома.
- Не видели следов соболя,- ответили они решительно, когда узнали приметы этого зверька и об отличии его следа от колонкового.- Нет, и искать здесь зря будете!..
После этого сообщения я решил посоветоваться со своими проводниками, как быть, что делать дальше?
Авдеев не хотел ввязываться вторично в спор с Софроновым и махнул рукой:
- Нечего искать то, чего здесь нет. Пусть Софронов ведет куда знает, чтоб не говорили потом, что я вас с пути сбил…
- Эти охотники ничего не знают,- загорячился сразу Софронов.- Молодые, глаза есть, а посмотреть не могут; далеко не ходили, поэтому так говорят. Искать надо на большой сопке, в верховье Уньи идти. Там соболь обязательно будет, только хорошо искать надо!..
- Унья так Унья,- сказал Авдеев.- Куда скажешь, туда и пойдем, чтоб не говорили потом…
Поскольку час был поздний, усталые хозяева уже спали на нарах, мы без лишних споров решили сами обследовать вершины Унья-Бом и уже если и там не окажется следов соболя, перевалить на Селемджу.
У промысловиков оказались две нарты, которые пока им были не нужны. С оленьими упряжками мы могли бы двигаться много быстрее. Когда торг состоялся, мы погрузили свое снаряжение на нарты, увязали и бодро двинулись в путь.
На передней нарте ехал Софронов, на второй я с Авдеевым.
В зимние месяцы в тайге стоит устойчивая ясная погода. Спиртовый столбик небольшого походного градусника показывал ниже тридцати градусов по Цельсию. Наша теплая меховая одежда надежно предохраняла нас от холода, и только незащищенное лицо мерзло. То и дело пощипывало нос, щеки, и я начинал усиленно растирать их или, прикрыв рукавицей, отогревал их дыханием.
У Авдеева усы, борода и ресницы покрылись налетом инея и он походил на рождественского деда-мороза, везущего подарки детям. Не хватало для полного сходства только зайцев, бегущих в одной упряжке с оленями, да белок на нартах. Впрочем, белки в такой сильный мороз предпочитали отсиживаться в своих гнездах-гайнах, а не скакать по елкам.
Дышать полной грудью было трудно, мороз перехватывал дыхание и ничего не стоило обморозить или сильно застудить верхушки легких, поэтому сама природа подсказывала мне ехать, уткнув нос в меховой воротник.
Олени бежали резво, ловко лавируя между деревьями. Им не нужно торной дороги, даже в мягком снегу они не проваливались выше колен и легко тянули длинные, узкие сани-нарты с высокими копыльями, которые обеспечивают хорошую проходимость по снегу и по неровной бугристой местности.
Знаете ли вы край, где виноград обвивает ель, а тигр охотится на северного оленя? Этот край — Приамурье. Земли сказочно богатые, но суровые.Потому, наверное, и герои Всеволода Сысоева — натуры сильные, свободолюбивые.Тигрица Золотая Ригма, барс, не желающий смириться с неволей… Книга Сысоева — это захватывающий рассказ о взаимоотношениях Человека и Природы.Откройте ее, и вы станете участником самых невероятных приключений!
Повесть о семье потомственных звероловов. В ее основе реальная история бригады тигроловов под руководством Ивана Павловича Богачева, легендарного хабаровского охотника-тигролова, поймавшего за свою жизнь тридцать шесть тигров, последнего — когда ему исполнилось 73 года. Мудрость этого человека, великолепное знание природы во всех ее проявлениях, внимание и доброта к людям, зоркий глаз и потрясающая интуиция вызывали искреннее уважение Всеволода Петровича Сысоева, близко знавшего тигролова. С любовью и уважением создал он запоминающийся образ таежного богатыря.
Очередной рассказ охотоведа и зверолова В. П. Сысоева описывает сцену поимки рыси.
В лютый мороз в глухой дальневосточной тайге в дупле старой липы родился медвежонок. История его жизни, полной опасности и приключений, рассказана автором живо и увлекательно.
Роман посвящен событиям Великой Отечественной войны, а именно — разгрому советскими войсками Витебской группировки врага в июне 1944 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Эта книга — сборник маршрутов по Сицилии. В ней также исследуется Сардиния, Рим, Ватикан, Верона, Болонья, Венеция, Милан, Анкона, Калабрия, Неаполь, Генуя, Бергамо, остров Искья, озеро Гарда, etc. Её герои «заразились» итальянским вирусом и штурмуют Этну с Везувием бегом, ходьбой и на вездеходах, встречают рассвет на Стромболи, спасаются от укусов медуз и извержений, готовят каноли с артишоками и варят кактусовый конфитюр, живут в палатках, апартаментах, а иногда и под открытым небом.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.