За черным соболем - [16]
- Верно говорит Никифор,- промолвил Авдеев.- В тайгу уйти легко, вернуться трудно.
Разговор принял общий характер. Я выскользнул незаметно из-за стола, вышел на крыльцо. Авдеев появился следом.
- Пошто сбежал?
- Не люблю я водку, Евстигней Матвеевич.
- А за что ее любить? Бедствие человеческое она и только! Другой зиму мытарит, по тайге мотается, мерзнет, голодает, хуже собаки живет, поймает соболя или там еще что, кажется, только бы и пожить по-человечески, так нет, поддается, пойдет глушить эту отраву, пропьется в лоск. Ни себе, ни семье! За что трудился - не поймешь.
Из горницы донесся громкий голос Лямина:
- Ты в прошлом году пять лосей убил, мясо не вывез, зря погубил; думаешь, не знаю? Лямин все знает! Думаешь, не знаю куда твои четыре соболя пошли? Что бы под суд тебя не отдали, вот куда! А пришел бы ко мне: так и так, уважь!.. У Лямина везде рука…
- Зачем болтаешь, зачем болтаешь? - Доносится гневный голос Софронова.- Что ты за человек такой? Тьфу!..
Авдеев усмехнулся.
Пойдем, покажу где отдыхать. О деле завтра говорить будем.
Он мне нравился все больше и больше. Нравился своей физической чистотой, здоровьем, веселой, добродушной усмешкой, рассудительностью. Я покорно пошел за ним, удивляясь его легкой походке: казалось, что жизненные невзгоды только прошумели над ним, как неразразившаяся гроза, не затронув ни его души, ни тела. А может под этой мягкостью кроется душа-кремень, которая может сыпать искрами, сама оставаясь неизменной? Это был человек, каких я еще не встречал в жизни.
- Евстигней Матвеевич, вы все ж таки должны со мной пойти!
- Пошто торопишься? Дело серьезное не любит скорого ответа. Думать надо!
За его ласковым, мягким голосом я слышал, вернее, чувствовал согласие, но он был верен своей привычке прежде обдумать, потом сказать…
В небольшом чулане, куда мы пришли, было прохладно и тепло. Я лег на медвежью шкуру и накрылся козьим тулупом. Тепло, спокойно. Через сетку донесся шорох. Авдеев ворочал какую-то чурку, потом раздались удары топора: тюк-тюк-тюк! Я догадался: он колет щепу. Тюк-тюк!..
Проводником экспедиции был зачислен Софронов и лодочником - зверолов Авдеев. Договор с обоими был подписан, они получили аванс на расходы и занялись подготовкой. Дел оказалось куча: засмолить и проконопатить бат, зачинить палатку, сшить обувь и одежду, купить все, что может потребоваться в долгом пути.
Я занялся покупкой продуктов, боеприпасов, нужной одежды и снаряжения.
Боев вскоре увел шхуну в Аян, пожелав мне счастливого пути. Мы расстались друзьями.
В чулане у Авдеева уже лежали мешки с разными крупами, мукой, два мешка со свежими сухарями, плитки кирпичного чаю, соль, масло, сало, сахар, спички, связки сушеной юколы.
В дороге будем охотиться, пополнять запасы продуктов - проживем! У меня горячая вера в успех, в благополучный исход. Софронов превзошел мои надежды, он горяч, бранится на меня и на кого угодно; если что не так, сверкнет своим единственным глазом, но у него все горит в руках и просто поражаешься порой, откуда столько энергии в таком щупленьком теле?
Его жена сшила мне две пары олочей из камуса - сохатинной кожи с ног зверя. Я зашел примерить. В избе было пусто и бедно: стол на ножках-крестовинках, нары, застланные невыделанной грубой сохатинной шкурой, в изголовье байковые одеяла, свернутые валиком, и ватные куртки. Грубо сделанные скамейки, три табурета, в углу железная печка - вот и вся обстановка жилища. Софронов кинул мне олочи - меряй! Я попробовал натянуть их на ноги, куда там, совсем-коротенькие и узкие.
- Малы!
- Как малы? - сорвался с места Софронов, вырвал олочи у меня из рук.
- Олочи в кипятке мочить надо, тогда одевать! Кожа растянется - большая будет. Как в тайгу идешь, самой простой вещи не знаешь? - Немного погодя успокоился, сказал миролюбиво: - Садись, мясо кушать будем.
- Скажи, Софроныч, почему так бедно живешь, ведь ты много денег за сезон получил?
- Крупы купил, муки, материи, того-сего помаленьку!
- На несколько тысяч рублей? Куда же ты все подевал?
- Зачем на несколько тысяч? Однако тысячи на полторы сразу купил.
- А на остальные?
- Маленько гулял, спирт пил, карты играл…
Ему казалось все это в порядке вещей. Я неодобрительно покачал головой.
…Наступил долгожданный день отъезда. На восьмиметровый бат - долбленную из толстого ствола тополя лодку, погрузили все снаряжение экспедиции, накрыли груз сверху брезентом, увязали веревками. Собаки Авдеева, повизгивая, вскочили в бат и улеглись поверх груза. На берегу собралась целая толпа провожающих. Земляки Софронова желают ему хорошего пути, кричат, жмут руки, потом подходят прощаться к Авдееву, ко мне.
- Счастливого пути!
Софронов с тонким еловым шестом в руках стал на корму. На его долю выпала самая ответственная работа - управлять батом. Он уперся шестом в дно и придерживал лодку, пока мы заходили на свои места: я в середину, а Авдеев на нос бата. На мне была одета зеленая в крупную клетку ковбойка, серая касторовая шляпа, легкие шаровары, заправленные под обмотки. Кроме того, на шее фотоаппарат, бинокль, в руках ружье. Я именно таков, каким должен быть всякий уважающий себя путешественник.
Знаете ли вы край, где виноград обвивает ель, а тигр охотится на северного оленя? Этот край — Приамурье. Земли сказочно богатые, но суровые.Потому, наверное, и герои Всеволода Сысоева — натуры сильные, свободолюбивые.Тигрица Золотая Ригма, барс, не желающий смириться с неволей… Книга Сысоева — это захватывающий рассказ о взаимоотношениях Человека и Природы.Откройте ее, и вы станете участником самых невероятных приключений!
Повесть о семье потомственных звероловов. В ее основе реальная история бригады тигроловов под руководством Ивана Павловича Богачева, легендарного хабаровского охотника-тигролова, поймавшего за свою жизнь тридцать шесть тигров, последнего — когда ему исполнилось 73 года. Мудрость этого человека, великолепное знание природы во всех ее проявлениях, внимание и доброта к людям, зоркий глаз и потрясающая интуиция вызывали искреннее уважение Всеволода Петровича Сысоева, близко знавшего тигролова. С любовью и уважением создал он запоминающийся образ таежного богатыря.
Очередной рассказ охотоведа и зверолова В. П. Сысоева описывает сцену поимки рыси.
В лютый мороз в глухой дальневосточной тайге в дупле старой липы родился медвежонок. История его жизни, полной опасности и приключений, рассказана автором живо и увлекательно.
Роман посвящен событиям Великой Отечественной войны, а именно — разгрому советскими войсками Витебской группировки врага в июне 1944 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Эта книга — сборник маршрутов по Сицилии. В ней также исследуется Сардиния, Рим, Ватикан, Верона, Болонья, Венеция, Милан, Анкона, Калабрия, Неаполь, Генуя, Бергамо, остров Искья, озеро Гарда, etc. Её герои «заразились» итальянским вирусом и штурмуют Этну с Везувием бегом, ходьбой и на вездеходах, встречают рассвет на Стромболи, спасаются от укусов медуз и извержений, готовят каноли с артишоками и варят кактусовый конфитюр, живут в палатках, апартаментах, а иногда и под открытым небом.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.