За час до срока… - [35]

— Можьно ити. Но биригитиесь… лицио… щрам, — светловолосый итальянец провел указательным пальцем от лба до подбородка.

Вовка осторожно открыл дверь микроавтобуса. Легкая прохлада тенистой улицы ворвалась в салон машины. Стас чуть подтолкнул Вовку и тотчас вышел следом.

Оказавшись на улице и сделав несколько шагов, они обернулись. Микроавтобус продолжал мерно урчать. Из открытой двери высунулся светловолосый итальянец.

— Лицио… щрам… — его палец снова прошел от лба до подбородка. — Опасно.

Дверь микроавтобуса закрылась, он взревел и тронулся с места, оставляя за собой сизый шлейф и запах бензина.

— Кто это? — потирая запястье правой руки, спросил Вовка, когда автобус исчез из вида.

— Вот бы узнать… — сказал Стас, ощупывая левое плечо. — Но одно могу сказать почти определенно: это не враги.

Стас перевел взгляд на Вовку.

— Я все помню, — опередил его Вовка, глядя прямо в глаза, и, откусив содранный на фаланге указательного пальца кусочек кожи, сплюнул его. — И никому ничего не скажу.

— Никому, — подтвердил Стас, поморщился и снова ощупал левое плечо.

Свое и Вовкино отсутствие Стас объяснил тем, что они вышли прогуляться вокруг гостиницы и не заметили, как заблудились. Тамара сказала, что прошла по близлежащим магазинам и оценила их как «ничего особенного». Юра слегка ленивым языком объявил, что, потоптавшись у закрытых дверей номеров, спустился в бар, где и просидел все это время за «Кьянти» и спагетти. О неудачной попытке визита к даме он, естественно, умолчал.

— Знаете, — улыбнулся Бондарь, — а меня сморило. Присел в кресло и только глаза прикрыл, сразу уснул. Старею, наверное… Ну что же, теперь все в сборе, и мы можем идти к собору Сант-Амброджо. Отец Марк, наверное, уже ждет нас.

Из гостиницы первой вышла Тамара, следом за ней Юра. Стас, Вовка и Бондарь задержались на минуту возле портье. Сбежав с нескольких ступенек, Тамара, закрыв глаза, подставила свое прелестное личико теплым лучам итальянского солнца и вскинула к небу руки. Юра остался стоять возле дверей гостиницы и, словно завороженный, смотрел на Тамару.

Как будто в замедленном кино, она легко оттолкнулась левой ногой, закружилась на правой. Ее руки, раскинутые для равновесия, как лебединые крылья поднимались кверху. Поворот плеч немного опережал движение головы, волосы сложились, словно веер, левая нога немного согнулась в колене и повисла в воздухе.

Юбка вздохнула, преображаясь в колокол, и обнажила колени, которые она до этого чуть прикрывала. Каждой клеткой своего естества Юра почувствовал, что из него выходит жизненная энергия. Закончив два полных оборота, Тамара остановилась. Волосы по инерции продолжили движение и раскинулись все тем же веером, закрыв лицо Тамары. Средним пальцем правой руки она убрала их за ухо, Юра чувствовал, что жизненные силы все еще покидают его и скоро их вовсе не останется. Тамара как будто понимала это, смотрела ему в глаза и продолжала улыбаться.

То, что вернуло Топоркова к реальной жизни, было похоже на удар ветра в лицо. Юра с удивлением заметил, что мир двигается так же быстро, как и всегда. Стас легонько подтолкнул его в спину, и вся компания неторопливо двинулась по улицам древнего города.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — сказал Стас, — но мне кажется, что здесь как-то грязновато.

— Радушие и дороговизна всего лучшего, — цитировал кого-то Бондарь. — Соблазнительный и отталкивающий Милан. Кто-то сравнивает Милан с Нью-Йорком, но мне кажется это не правильным. Если приложить даже незначительные усилия, можно отыскать оазисы древнего города. И какие оазисы! Дворцы эпохи либерти, старинные церкви… один из таких оазисов нам сейчас и предстоит увидеть.

— Стас, расскажи о Милане, — попросила Тамара.

— Инсубрия Медиоланум, — сказал Стас. — Так называлось кельтское поселение, которое римляне завоевали в 197 году до нашей эры. При императоре Максенции в 292 году Милан на короткое время стал столицей, а после этого остался экономическим и военным центром Западной империи. Во времена раннего Средневековья городом управляли епископы. В начале двенадцатого века Милан был сильной коммуной. В 1176 году близ Леньяно войска Ломбардской лиги вместе с антиимперскими коммунами противостояли войскам императора. В 1277 году Делла-Торре, а позже Висконти заменили власть коммун на более абсолютистскую. В 1330 году Аццоне-Висконти начал преобразовывать Милан в государство. В 1525 году после поражения Франциска I в битве при Павии Милан перешел к испанцам, которые владели им до 1713 года. Двести лет испанского владычества принесли Милану ужасные опустошения…

— А когда построили ту церковь, в которую мы идем? — перебил Вовка.

— Собор Сант-Амброджо построен в четвертом веке, — ответил Стас, — но позже, в девятом и одиннадцатом веках, его неоднократно перестраивали.

Что здесь можно было сказать… Замечательная вещь история. Когда же собор Сант-Амброджо открылся их взору, Тамара и Вовка согласились со словами Бондаря, что это один из самых прекрасных образцов романской архитектуры.

Юра же сказал, что «средненько».

Неф собора состоял из квадратных ячеек, каждая из которых была перекрыта четырехчастным крестовым сводом. Опоры, поддерживающие его, имели сложную форму. К столбу были приставлены пилястры, тонкие колонки, доходящие до пят сводов и получавшие продолжение в линиях соответствующих ребер. Горизонтальный распор от каждого свода главного нефа передавался поперечной аркой, проходящей поверх хоров, расположенных над боковыми нефами, на наружные стены собора.