Южный Урал, № 2–3 - [45]

Тищенко встал и по привычке пригладил волосы.

— Товарищи коммунисты, наше предложение одобрили и сейчас пришло время действовать, — сказал он спокойно и твердо. — В нашем почине, скажу не хвалясь, заинтересован весь завод, и потому на нас ложится большая ответственность: уж коли начнем, так ни шагу назад, итти только вперед. Николай Ильич, — обратился он к Розенкову, — все у нас готово?

— Сделано все необходимое. Сомнения у меня нет.

— Механики, у вас?

— Готово.

— Сварщики?

— Все в порядке.

— Вальцовщики?

— От блюминга не отстанем.

— Сменный инженер, Василий Кириллович, ваше слово.

Синьковский встал, вынул небольшую бумажку, разгладил ее.

— Предлагаю сегодня перед работой на собрании бригады принять такое обращение: «Товарищи прокатчики! Вся наша Родина борется за досрочное выполнение пятилетки. Каждый советский человек хочет добиться новых трудовых успехов и порадовать родного товарища Сталина. Мы предлагаем организовать социалистическое соревнование бригад, смен и прокатных цехов за досрочное выполнение месячного плана. Наша бригада обязуется внедрить метод работы знатного вальцовщика Магнитки Алексея Тищенко, повысить темпы работы и выполнить план на четыре дня раньше срока».

Синьковский увидел, как Тищенко нетерпеливо начал теребить свою шевелюру:

— Ничего, ничего, Алексей Ильич, — сказал он. — Никакого греха нет в том, что мы назовем твое имя. На заводе тебя знают. Предлагаю этот текст одобрить. Товарищи коммунисты в народе говорят: слово большевика — крепкое слово. И надо сказать, что коммунисты третьей бригады крепко держат свое слово. Но сейчас мы бросаем клич всем прокатчикам и обязательство берем очень ответственное. Стало быть, каждый коммунист должен помнить, что на него направлены сейчас все взоры, он организатор нашей победы на своем участке. Вот, что я хотел напомнить. Наша задача — добиться производительности за смену 300 слитков.

Электрик Козыренко слушал немногословные и горячие выступления коммунистов, видел их спокойные, решительные лица и думал о том, что вот здесь, сейчас эта небольшая группа большевиков обдумывает план большого наступления, что уже сегодня они выступят первыми, поднимаясь во весь рост, и поведут за собой бригаду. За ней пойдут другие бригады, смены, цехи, и волна могучего соревнования прокатится по всему заводу, поднимая на борьбу десятки новых людей, имена которых узнает народ.

Огромная движущая сила заключена в этой небольшой группе людей, именуемой партийной группой. Вспомнилось Козыренко, как он на фронте перед атаками создавал ударные группы политбойцов среди десантников, которые должны были первыми соскакивать с машин и бросаться в атаку навстречу бушующему огню противника. В центре этой группы были два-три коммуниста, а вокруг сплачивались наиболее смелые, проявившие себя, отважные в бою воины… Вспомнилось, как сигнальная ракета взвивалась высоко в небо, ревущие танки на несколько секунд останавливали свой стремительный бег, и в эти мгновения поднимались группы политбойцов, прыгали с танков и грозный, страстный призыв — «За Родину! За Сталина!» — раздавался со всех сторон…

Вот они — политбойцы: Тищенко, Розенков, Неделько… Нужен только сигнал! Коммунисты уже стоят на своих местах, изготовившись, глубоко продумав свой план наступления.

— Прошу слова…

Козыренко поднимается и оглядывает всех собравшихся. Он говорит о политбойцах, коммунистах в бою, о том, как самоотверженно они боролись за Родину, с каким самопожертвованием они шли на борьбу за счастье народа.

— Зачем я говорю вам об этом, товарищи коммунисты, когда война кончилась и мы заняты мирным трудом? Я говорю вам об этом для того, чтобы напомнить — какую огромную роль играет сила личного примера коммуниста, который встает первым и, окруженный верными товарищами, начинает борьбу. Сейчас весь советский народ пошел в наступление, начался всенародный поход за досрочное выполнение пятилетки. Самоотверженность и смелость, товарищи, сейчас требуется от каждого коммуниста не в меньшей степени, чем в военное время.

— Правильно, Козыренко! — горячо восклицает Тищенко. — Правильно.

Козыренко сел и, когда волнение несколько улеглось, тихо сказал Тищенко:

— Хотел говорить спокойно о практических делах, а кажется, погорячился…

— Ты хорошо, очень хорошо сказал. Самое нужное, — также тихо ответил ему Тищенко и пожал горячую руку товарища.

* * *

Перед началом смены рабочие третьей бригады обсуждали предложение партгруппы о том, чтобы вызвать на социалистическое соревнование другие бригады, взять обязательство о прокатке в смену 300 слитков. Предложение единодушно одобрили. Разошлись по местам сразу же после сменно-встречного собрания. У всех было приподнятое настроение. В конце концов, прокатать 300 слитков — это, действительно, событие в жизни обжимного цеха. Техническая мощность, установленная проектом, была равна 180 слиткам значительно меньшего развеса. До войны производительность в 200 слитков считалась отличным показателем.

— Ну что же, товарищ инженер, — говорит Савельев, обращаясь к Бахтинову, — в данную минуту наша с тобой задача: быть начеку, наблюдать и наблюдать.