Южный Урал, № 10 - [12]

— Поломать надо этот порядок, Раиса, вот что! — решительно сказал однажды Николай Юдин.

— Что верно, то верно, Коля! — согласилась Степанюк. — Надо, чтобы у нас был один коллектив. Смену надо готовить так, как будто самим придется в ней работать.

— Да. Твоя смена должна отвечать за работу моей так же, как, положим, вы отвечаете сами за себя. Ну, и мы, вполне понятно, будем отвечать за вас…

— Само собой…

Они долго и подробно обсуждали весь порядок подготовки и сдачи смен. Наладка станков не предвещала больших трудностей, сложнее обстояло дело с инструментом — он иногда подолгу задерживался на переточке. Станки стояли, и бригады были бессильны что-либо предпринять, чтобы сократить простой и сдать смену на ходу.

— Вот что, Рая, нам надо обязательно иметь запасной комплект резцов, — задумчиво сказал Юдин. — Тогда мы могли бы свободно им маневрировать и не зависели бы от заточников.

— Кто-то нам даст резцы, — сказала Рая.

— Никто не даст, это верно. Ну, так мы сами раздобудем…

— Каким образом?

— Сэкономим.

Вопрос обсудили на собрании бригад. Инструментом стали работать очень осторожно, бережно, стремясь продлить срок его службы. Наконец, один комплект инструмента был сэкономлен, и теперь бригады вздохнули свободно: пока вытачивается вышедший из строя резец, можно работать запасным. Таким образом, смена в любое время была готова к сдаче…

Так все и началось. Смены вступали в социалистическое соревнование за высокую выработку, за образцовую работу станочного парка, за бережный расход инструмента и материалов. Точно кто подтолкнул и окрылил девушек: они каждый день придумывали и вносили что-нибудь новое, что позволяло работать еще лучше.

Когда однажды из заточного отделения поступили неправильно, плохо заточенные резцы, туда отправилась целая делегация. Возник серьезный разговор о качестве заточки, и девушки добились своего — инструмент стал подготавливаться значительно лучше.

Технологи помогли бригадирам сделать соответствующие расчеты. Оказалось, что кузнечные припуска под механическую обработку на валах завышены. Вооружившись всеми данными, бригадиры вместе с кузнецами добились уменьшения припусков. Это позволило сэкономить несколько минут на обработке каждого вала.

Обычно бригадир-наладчик поочередно регулировал каждый из десяти станков линии. Ну, а если наладки требовали сразу два или три станка? Как быть тогда? Стоять и ждать, когда освободится и подойдет наладчик? Теперь уже само слово «простой» вызывало недовольство. На одном из производственных совещаний девушки выступили с предложением.

— Учите нас самих, товарищи бригадиры, делать наладку. Тогда нам не придется ждать, сами сделаем малую наладку…

— Что ж, учить, так учить, — согласились наладчики. — Мы с удовольствием.

Девушки были рады, только одна Маня Р. глухо пробормотала:

— Еще бы не с удовольствием. Вместо вас наладку будем делать.

Сказала она это вполголоса, и на нее никто не обратил внимания.

Многое, очень многое пришлось переделать и перестроить в работе бригад, чтобы добиться увеличенного съема продукции с каждой единицы оборудования. Да, именно так формулировали все то, что делалось на участке. Коротко, сухо и точно: борьба за увеличенный съем продукции с каждой единицы оборудования!

И когда Рая Степанюк, склонившись к микрофону, произнесла эти слова, она невольно подумала, что следовало бы эту мысль выразить как-то по-другому — теплее и проще.

Надо бы рассказать, что за этой сухой формулировкой кроется настоящая боевая и кипучая жизнь, наполненная исканиями и творчеством, удачами и срывами, радостью и досадой. Ведь ради осуществления этих слов Коля Юдин провел десятки бессонных ночей, придумывал и разрабатывал приспособления, чтобы легче и быстрее вставлять в станок двенадцатикилограммовые поковки. А ведь ему надо было еще готовиться к экзаменам в вечерней школе…

А Зоя Сагадаева? Ведь сколько она перепробовала всяких способов обработки вала, чтобы не шесть раз перевертывать его в станке, а только два! И она добилась своего, эта упорная и настойчивая Зоя. Она выполняет свою операцию, переворачивая вал только дважды. И если раньше, чтобы сделать 80—90 валов, приходилось не жалеть ни рук, ни ног, и к концу смены они гудели от усталости, то теперь она обрабатывает до 150 валов…

А Рая Кокшарова? Смотришь на нее и невольно думаешь: откуда у девушки такой талант? Она работает проворно, легко, стремительно, так у нее все ладится и спорится, что кажется — в игрушки девушка играет, а не тяжелые валы ворочает. И это так просто не далось, надо было продумать каждое свое движение, отработать его.

Когда Рая кончила читать и отошла от стола, она столкнулась в радиостудии с молодым парнем. Он перехватил ей руку выше локтя, крепко пожал и прошептал чуть слышно: «Дельно выступила, молодцом!» Парень подошел к микрофону. Оказалось, что это металлург из Магнитки, лауреат Сталинской премии.

Рая послушала его. Металлург выступал отлично: свободно, решительно, смело. Было видно, что он привык уже ко всяким выступлениям и обстановка радиостудии его нисколько не смущала… Они, три сталевара одной из мартеновских печей, организовали борьбу за комплексную экономию материалов. Он называл цифры этой экономии: сотни тонн металла, тысячи киловатт-часов электроэнергии, миллионы рублей.