Южный рубеж - [39]

Осторожно ступая между обломками, держа оружие наготове, люди и болотники, осмотрительно продвигались вперёд.

Пробираясь внутри башни и обходя мертвых тварей, "штурмовики" вошли в большой зал. На его полу, в лужах крови, лежали убитые мутанты. Вдруг, ребята услышали человеческий стон и слова русской речи:

- Пить, воды...

Бросившись в угол комнаты, откуда послышался этот зов, они увидели израненного человека. У него был разорван живот с вывалившимися внутренностями, на месте правого глаза зияла кровавая дыра, скальп головы был сорван, из обрубка оторванной левой ноги, толчками била кровь. Он умирал и ничем помочь ему было невозможно. Ни жалких, прихваченных с собой медикаментов, ни сил "живой воды", ни корректорских возможностей Славина на это бы не хватило.

- Кто вы? - спросил Саша.

Умирающий открыл уцелевший глаз и казалось, пришел в сознание, зашептал:

- Саша? Вы значит тоже здесь. Пришли на верную смерть...

Лишь услышав знакомый голос, Славин и Горенков, узнали этого человека. Перед ними лежал истекая кровью, "дядя Вася", или хорошо им знакомый "союзник", глава клана "речников" хозяина Сомара, Василий Чернов.

- Василий Игнатьевич! - с болью в голосе, горько произнес Саша, - Как же так?!

Сомаровец, кажется опять впал в бессознательное состояние и в забытье, в беспамятстве, проглатывая слова, забормотал:

- Отправилось в этот рейд семеро.., в стычке с проклятыми орноситами потеряли троих... давить гадов... Пробивались через земли мутантов... Погибли Николай и Паша... Мерзкие твари... сожрали... Еле отбились... Иван потратил почти все свои силы, боеприпасов осталось в обрез... А здесь... отчаянный штурм, возвратиться нельзя... Ваню разорвали мутанты... Мне тоже конец... Не получилось... все было зря, напрасно...

Вытащив фляжку с "живой водой", Славин влил в пересохшие губы мужчины немного воды. Хотя при ранах живота, делать этого было категорически нельзя, но спасти "речника" было нереально. Вода была последним облегчением для умирающего. Отпив живительной влаги, сомаровец будто пришел в себя, глаз его вновь открылся, взгляд обрел осмысленное выражение.

- Саша, если тебе удастся выжить... во внутреннем кармане у меня медальон. Возьми. Там адрес, имя и номер счёта, все данные... и завещание, - заплетающимся, стихающим голосом говорил Чернов. - Наемникам не стоит заводить семьи, привязываться к кому-нибудь, любить... Но у меня там, в России "двух столиц", осталась моя Любаша и дочурка Дашутка. У Сомара новый клан, там все мне чужие, друзья погибли. Прошу, помоги моим... Объясни все что можно... Там все написано, на флешке... Только корректировать их не надо... И уходи из Системы, пока не поздно...

Он тяжело вздохнул, вытянулся и умер.

В горле у Саши перехватило, сердце сжалось от боли, по его лицу непроизвольно катились слезы. Парень закрыл глаз умершего, потом достал из его кармана медальон. Открыв его, он увидел внутри маленькую флешку и фото красивой молодой женщины с очаровательной пятилетней малышкой. Дима сжав зубы, опустив голову, молча стоял рядом.

Сергей положив руку на плечо Славину, произнес:

- Война, это всегда потери. Он знал на что шел, выбирая судьбу наемника, - и обращаясь к Саше, добавил:

- Соберись. Дело ещё не закончено. Что бы мы могли вернуться к своим родным и помочь его близким, нам еще нужно победить.

Но эти "правильные и логичные" слова Сергея, вызвали у Саши совсем обратную, от ожидаемой, реакцию. Просто "взорвали" парня. Вся накопившаяся боль, усталость, отчаяние, нервное напряжение, обиды...все выплеснулось наружу бурными эмоциями. У него "сорвало крышу" и Славин, схватив в ярости "за грудки" украинца, глядя в глаза, с ненавистью заорал ему в лицо:

- Он умер из-за тебя! Это из-за твоего приказа, мы ожидали, пока они перебьют друг друга! Если бы мы сразу помогли "штурмующим", "речники" бы не погибли! Сволочь! Гад! Подлец! Мразь! - выкрикивал оскорбления, взбешённый парень.

Сильные руки воинов оторвали "корректора" от своего Ронгара. Болотники не понимали русского языка, однако четко пресекли, возможное нападение на предводителя.

- Успокойся Саня. Откуда Сергей мог знать, что здесь атакуют "сомаровцы"? - пытался утихомирить Славина Дима.

- А если бы и знал, думаешь, он бы изменил план? Для него, Василий Игнатьевич, чужой и незнакомый человек. "Расходный материал", эффективное средство для достижения победы! - в исступлении не унимался Саша.

Сергей смотрел на психоз разбушевавшегося Славина, с ледяным спокойствием. Увидев, что тот вроде как "успокаивается", "излив душу", твердо ответил:

- Это ты верно сказал про "расходный материал", имеешь право. Только вот я делаю всё, что-бы и ты, и Дима, и эти болотники - все целыми и невредимыми, вернулись домой, к своим родным, и не стали этим самым "расходным материалом" хозяев. Да ещё и стараюсь, что бы мы все вернулись с победой. Потому что только победа, гарантирует выживание и болотного народа, и мира Верлесы, а значит и нас с тобой, - продолжал он, все более распаляясь. - А твой "гнилой и лицемерный", "частный гуманизм", привел бы к тому, что мы все бы уже передохли на полдороге. И всем нашим соклановцам и болотному народу, вскоре также настал бы кирдык. Зато с моралью, все было бы в порядке! И если бы ты случайно уцелел, то потом бы сам удавился - потому что не смог бы смотреть в глаза, вдовам и родным, потерявшим своих близких. Что сказал бы Оле? Или родителям Димы? Сопляк! Они получается для тебя "расходный материал", в угоду твоей морали, сантиментам и "гуманизму"? Думаешь мне легко и просто посылать их на смерть, - кивнул он на болотников. - Полагаешь мне это не больно. Меня потом не мучит совесть? Но я взял на себя эту ношу и эту боль. Неужели лучше было бы умыть руки? - он говорил на понятном всем "болотном языке" и завершив свою речь, устало умолк.