Южный Крест - [9]
Впрочем, не одним мореплавателям будет гож залив, найденный им, Отто Коцебу. Сколько же на берегах его пушного зверя, сколь богат пушным товаром местный житель! Купцы Российско-Американской компании могли бы завести тут поселения, и барыш был бы не малый.
Что ж до него, до капитана румянцевского брига, то он еще и сам попользуется прекрасным заливом. Отсюда он предпримет сухопутную экспедицию для исследования направления берега. Крузенштерн думал совершить эту экспедицию из Нортонова залива. Но нынче нет в нем надобности. Да, в будущем году «Рюрик» еще раз заглянет сюда.
И вот уже Коцебу прощальным взором окидывает серо-свинцовую рябь большого залива. По желанию всего экипажа он нарекает его зундом Коцебу.
«Рюрик» снова ушел в Берингов пролив. В собрании карт, выполненных на его борту, прибавилась еще одна, изображающая залив Коцебу с островом Шамиссо и бухтой Эшшольца.
До начала осенних штормов бриг плавал в Беринговом проливе. Повернув на запад, он подходил к мысу Дежнева, потом спускался к югу, и участники экспедиции занимались описью азиатского берега, изучением режима пролива.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ КАДУ
Каду и Эдок жили в хижине Тигедиена. Хижину осеняли пальмы. Неподалеку бились в рифах океанские волны. И взлетали, сверкая на солнце водяными брызгами.
Уже несколько лет жили Каду и Эдок в хижине тамона, старшины острова Аур. И на острове Аур, и на многочисленных островках, походивших на зеленые цветы, разбросанные простодушным художником на огромном синем блюде, на всех этих коралловых, негусто населенных землицах знали Каду и Эдока.
Не своей волей очутились они на острове Аур. Не раз приходилось им рассказывать свою историю. Историю страдальцев. И каждый раз слушатели-островитяне дивились и качали головами, произнося протяжное «о-о-о!»
Они родились далеко от острова Аур — за полторы тысячи миль от тех мест, где жили ныне в хижине, осененной пальмами. На парусной лодке они с малолетства ходили в море, ловили рыбу и, наполнив лодку шевелящейся серебряной грудой, возвращались к родному очагу.
Каду и Эдок прожили бы свою жизнь так, как жили деды и прадеды. Но однажды свирепый шторм далеко унес лодку с Каду и Эдоком. И они не смогли найти дорогу домой. Больше им не суждено было увидеть родину.
Восемь месяцев плыли два рыбака, лавируя против норд-остового пассата, плыли в открытом океане, пробавляясь рыбой, собирая дождевую воду и отмечая новолуния узелками на длинной веревке.
Вообразите себе только двух этих людей в океане и смену ночей и дней, бесконечную и однообразную. Месяц за месяцем. Полгода. Почти год… Они обессилели. Они молчали. Их лица осунулись. Глаза потухли. У них уже не было желания управлять парусом, следить за ветром, ловить рыбу, собирать дождевую воду. Они ждали смерти как избавления.
Солнце палило, океан сиял. Он казался беспредельным кругом, и в нем кружила, кружила, кружила лодка с двумя рыбаками. Они ждали смерти. Но смерть не являлась. Точно и она позабыла об этих двух душах.
Но когда лодку прибило к острову Аур и островитяне вытащили Каду и Эдока, тут-то смерть вплотную приблизилась к ним: жители Аура решили убить чужеземцев. К счастью Каду и Эдока, которым уже вовсе не хотелось умирать, подоспел тамон, старшина Тигедиен — седой, грузный, властный. Тигедиен велел перенести спасенных в свою хижину.
Так закончилось страшное плавание двух рыбаков. Если бы подобное произошло с европейцами, имена их прогремели бы, о них бы писали книги, они бы сами написали книгу. А Каду и Эдок просто-напросто зажили в хижине Тигедиена, заменившего им отца. Тамон был доволен: молодые люди оказались послушными, трудолюбивыми, сметливыми. Особенно Каду, невысокий крепкий, с красивым лицом, украшенным небольшой бородкой…
Вечерами, когда океан ворочается и тихо вздыхает, когда широкая лунная полоса бежит из темной водной дали к берегу острова, а пальмы что-то лепечут над хижиной Тигедиена, Каду часто рассказывает внимательным слушателям о далеких Каролинах, о белых людях, что приплывали на его родину в больших парусных лодках… И тогда слушатели Каду думают о широте мира, о том, что на свете есть не только островки, лежащие вокруг Аура. И мир уже кажется им большим, как небо, что светило своими островками-звездами высоко-высоко над хижиной, над пальмовым лесом, над засыпающим океаном.
Каду жилось не хуже и не лучше, чем всем островитянам. Но, верно, лишь в его голове с тугим узлом жестких волос на макушке бродили думы о дальних странствиях.
О, как ему хотелось уплыть на большой парусной лодке, как ему хотелось увидеть другие земли.
Но шли годы, а большие лодки белых людей все не показывались ни далеко в море, ни близ берегов. И Каду-мечтатель жил на острове Аура вместе с другом Эдоком в хижине Тигедиена…
В тот день (будь у туземцев наш календарь, они бы считали, что наступило 23 февраля 1817 года) Каду работал в лесу. Солнце почти не пробивало густую зелень. Каду работал, и его сильные мышцы так и ходили под смуглой кожей.
Вдруг громкие тревожные крики заставили Каду выглянуть из чащи. Трое островитян бежали к нему, размахивая руками.
— Каду! — кричали они, — Каду, скорее! Эллип-оа! Эллип-оа!
