Южнее экватора - [21]

Хотя, как я узнал при знакомстве с «фабрикой», мастера штампуют листовое серебро в горячем виде с помощью специальных штампов-трафаретов, это не умаляет искусства мастера. Изготовление штампа с орнаментом, который может быть использован только несколько раз для уникального изделия, — уже искусство. Много сил тратится на окончательную отделку, подчистку после штамповки. Наконец, многие изделия, необычные и сложные по форме, блюда, кофейники, вазы и прочее, чеканятся вручную, без штампов и трафаретов.

Прежде чем показать цехи своей «фабрики», хозяин сказал нам, что его заведение основано лет тридцать назад его отцом и сейчас является одним из самых крупных в Котагеде. Здесь трудятся десятка два рабочих. Большинство других предприятий — совсем крохотные мастерские, где работает один мастер с двумя-тремя подмастерьями, обычно глава семейства с сыновьями и внуками.

Вся «фабрика» помещается под небольшим навесом в углу тесного дворика. Обнаженные до пояса рабочие сидели, поджав под себя ноги, на соломенных циновках и усердно трудились, не обращая на нас внимания. Один из них плавил серебро с помощью маленького ручного горна.

Хозяин пожаловался на трудности с сырьем. В районе Джокьякарты нет серебряных рудников. Приходится скупать для переплавки старинные голландские серебряные монеты — гульдены и флорины. Как правило, в производство идет не чистое серебро, а сплав. Обычная проба серебра 50–80 %. Проба в 60 % уже считается достаточно высококачественной. 70–80-процентная проба идет на изделия по особым заказам, для экспорта.

— Учтите, что другие фабрики вам поставят низкопробное серебро, которое через две недели потемнеет, а выдадут его за 80-процентное. Моя фабрика — солидная марка, полная гарантия, никакого обмана, — сказал хозяин привычным тоном коммерсанта, рекламирующего свой товар и поносящего конкурентов, и для убедительности подбросил на ладони увесистый слиток металла. Затем передал слиток рабочему с горном и что-то сказал ему по-явански. Тот бросил слиток на жаровню и стал орудовать горном. Когда слиток раскалился добела, его подхватил щипцами второй рабочий и, опустив на маленькую наковальню, стал сплющивать молотом. Слиток был слишком большим, а наковальня и молот игрушечными. Поэтому сплющенный, но не ставший листовым серебром слиток остыл раньше, чем следовало. Первый рабочий повторил операцию — вновь раскалил металл добела. Второй вновь опустил слиток на наковальню и стал сплющивать его молотом. Наконец серебро стало листом, казавшимся тонким, как почтовая бумага.

— Теперь из этого листа можно сделать любую вещь. Убедитесь сами, — сказал хозяин.

Мы познакомились с работой чеканщиков. Перед каждым была крохотная наковальня. Чеканщики орудовали маленькими зубилами. Некоторые зубила были не больше инструмента часового мастера. Специальные рабочие снимали каким-то химическим составом нагар с готовых изделий. После этой операции серебро сверкало неестественно ослепительно. В магазинах приходится встречать серебряные изделия, которые уже потемнели и потеряли свой первоначальный блеск.

Прощаясь со мной, хозяин протянул свою визитную карточку и вновь сказал о качестве серебра и про другие фабрики, которые выдают низкопробный металл за высшую пробу.

— Учтите это, когда будете покупать серебро.

Я пообещал учесть и посмотрел на визитную карточку. На ней под фамилией хозяина была изображена виньетка с орнаментом фабрики — зубчатые листья неведомого тропического растения и лепестки цветов.

Когда мы были уже в машине, я спросил своего сопровождающего, каков средний заработок рабочего в Котагеде. Ведь серебряные изделия ценятся в Индонезии не дешево. Рахмади откровенно ответил на мой вопрос.

— Да, хорошие безделушки из серебра дороги. Но ведь владелец магазина, продающего их, желает получить доход. Желает извлечь максимальный доход и владелец фабрики. Таким образом, рабочему остается не так уж много. Вы сами видели так называемую фабрику. Вероятно, такая же техника была и в прошлом, и в позапрошлом веке. Руки рабочего — вот главное орудие производства. Это орудие всегда было дешево. Есть, конечно, на фабрике два-три мастера, передающие свой опыт ученикам. Таких мастеров хозяин ценит больше, чем всех других рабочих. Я не знаю, какова их заработная плата, но они могут иметь собственный велосипед. Большинство получает всего 20–30 рупий в день. Это значит, что семья может позволить себе только рис да немного овощей. Мясо — уже роскошь.

Глава IX УНИВЕРСИТЕТ «ГАДЖА МАДА» И АКАДЕМИЯ ИСКУССТВ

Из Котагеде мы направились к университету «Гаджа Мада», на северную окраину Джокьякарты.

Город можно приблизительно разделить на две непохожие части. В южной, старой, части, прилегающей к кратону султана и дворцу принцев Паку Алам, с неимоверно узкими улочками и закоулками, глухими стенами и старомодными домиками, все дышит феодальным средневековьем. В новых же районах широкие прямые улицы-бульвары с могучими деревьями варингин и слоновыми пальмами. Слоновая пальма не приносит плодов и высаживается только как декоративное дерево. Прямой стройный ствол пальмы заканчивается зонтообразным пучком листьев, напоминающих листья кокосовой пальмы. За живой изгородью из аккуратно подстриженной декоративной зелени приютились уютные коттеджи. Веранды с цветными стеклами-витражами скрыты зеленью фикусов и магнолий. Вот в одном из садиков причуда природы — дерево-павлин. Дерево из семейства пальмовых с веером больших, как бы кожаных листьев, напоминающих распущенный хвост павлина.