Южнее экватора - [20]

— Это мрачный памятник колониального ига. Сейчас решили снести его и построить здесь общественный клуб, — пояснил Рахмади, показывая мне старую крепость.

Джокьякартская область официально называется «даерах истимева» (особая область). Ее статус отличается от статуса других областей или провинций тем, что во главе «особой области» стоит не выборный губернатор, а султан Хаменгку Бувоно IX. Однако султан уже не является, как прежде, вассальным монархом. Он лишь высший чиновник, назначенный правительством, глава области, получающий государственное жалованье. Одно время султан был военным министром и министром без портфеля, а сейчас занимается вопросами туризма.

Джокьякарта была и остается городом замечательных народных умельцев. Мы зашли в старинное приземистое здание в тихом узком переулке, недалеко от кратона султана. Здесь помещается мастерская Чокросу-харто. В передней части дома в двух небольших темноватых комнатах магазин, напоминающий художественный музей. Здесь и изделия из серебра с тонкой художественной чеканкой, и батики, и ваянги, и многое другое. Позади магазина расположена мастерская, где рождаются все эти прекрасные произведения народного искусства. Здесь работает несколько десятков человек, подлинных мастеров своего дела. Чеканщики серебра работают в основном дома. Зато в мастерской можно увидеть весь сложный и длительный процесс изготовления батиков — тканей, разрисованных ручным способом. В последнее время получил распространение и фабричный, машинный способ набивки батика. Однако фабричный батик ценится в несколько раз дешевле, чем ручной. Он уступает ручному по качеству, по стойкости красок. На разрисовку ручным способом одного только куска батика, особенно если рисунок сложный, часто требуется до трех месяцев.

На джокьякартских батиках преобладают темные тона: синий и коричневый. Все краски растительные. Синий тон дает индиго. Коричневатые тона достигаются путем комбинирования красной, коричневой и желтой красок, изготовляемых из коры местных деревьев: тингги, сога и тегеран. Сперва на ткани наносится рисунок с помощью металлического штампа или трафарета. Рисунок обводится для четкости карандашом, затем по нанесенному рисунку накладывается коричневая краска. Это делается не кистью, а специальным инструментом величиной с небольшую курительную трубку. По своему устройству инструмент напоминает чайник. Работница выливает из длинного носика густую маслянистую жидкость, которая впитывается в ткань и образует нужный рисунок. Работа эта требует ювелирной точности, малейшее неосторожное движение — и рисунок может быть испорчен. Далее батик вымачивают в растворе индиго для нанесения синего цвета. Над большим чаном на раме вешают куски батика. С помощью блоков раму с батиками опускают в чан нужное число раз. Предварительно те участки поверхности батика, которые не должны быть закрашены индиго, покрывают воском. После окраски воск счищают. Таков в общих словах процесс изготовления батика.

Здесь же в мастерской вышивальщики-мужчины расшивали золотом и серебром костюмы яванских танцовщиц. Художник-подросток изготовлял ваянгов для театра марионеток. Ваянгов изображают и на тканях. В каждом индонезийском доме можно видеть коврик или скатерть с ваянгамн. Другой художник разрисовывал маски-топенги.

Центром производства знаменитых джокьякартских серебряных изделий является не сама Джокьякарта, а старинное предместье Котагеде, куда мы и направились. Останавливаемся возле небольшого базарчика, идем пешком по переулку, такому узкому, что не разъехаться и двум велосипедистам. По обе стороны тянутся глухие кирпичные стены без окон. Странным контрастом в это средневековье врываются откуда-то звуки радиолы. Над низкой дверью одного из домов красуется вывеска: «Фабрика серебряных изделий». Пришлось нагнуться, чтобы войти внутрь.

Нас встретил сам владелец «фабрики», пожилой индонезиец в домашнем клетчатом саронге и яванской шапочке; пригласил в темноватую гостиную с одним лишь оконцем, выходящим в тесный внутренний дворик. В углу за старинной конторкой сидел молодой парень, оказавшийся сыном хозяина, и что-то вписывал в бухгалтерскую книгу.

— Посмотрите мою продукцию, — предложил хозяин. — Извините, что могу показать вам немногое. Покупатели ходят сюда не часто. Обычно я сбываю всю продукцию в крупные магазины Джокджи, Сурабаи и столицы.

Мы осмотрели выставку серебряных изделий: чаши, вазы, блюда, пепельницы, табакерки, подносы, кофейные сервизы, подстаканники, оправы для фляг, женские украшения. Трудно перечислить все разнообразие талантливых и неповторимо своеобразных работ. И все-таки в каждом предмете угадывалась какая-то общность стиля или манеры мастера. Я не сразу понял, в чем это общее. Мне помог хозяин.

— Посмотрите на орнамент. Вы увидите его и на блюдах, и на кофейном сервизе, и на подстаканниках, и даже на женских украшениях. Это орнамент, отличающий изделия моей фабрики. В Котагеде много других фабрик и мастеров-одиночек. Их изделия имеют свои орнаменты. Но нет ни одного, повторяющего мой.

Как обычно, орнамент был растительным. Причудливые листья какого-то неведомого мне тропического растения, отдаленно напоминающие по форме листья клена. Листья сочетались с цветами. Поражала филигранная работа чеканщиков. На поверхности серебра были воспроизведены с исключительной тщательностью каждая прожилка листа, каждый изгиб крохотного лепестка цветка. Потом я имел возможность убедиться, что орнаменты на изделиях различных мастерских отличаются преимущественно формой листьев, цветов. На некоторых изображены плоды.