Южнее экватора - [19]

Беседа закончилась тем, что студенты и учитель физкультуры записали в моем блокноте свои адреса и попросили прислать советские журналы и брошюры.

— И обязательно о спорте, о Владимире Куце, — попросил физкультурник.

Поезд прибыл в Джокьякарту поздно вечером. На перроне меня встретил старый знакомый господин Рах-мади, чиновник местного управления информации и ассистент профессора в университете «Гаджа Мада».

Последнее мое посещение Джокьякарты (в апреле 1958 г.) совпало с религиозным мусульманским праздником лебараном. Помню, как в аспидно-черном ночном небе вспыхивали и гасли бенгальские огни и самодельные ракеты. Дворики и веранды домов были иллюминированы цветными бумажными фонариками. По улицам бегали мальчишки с бамбуковыми трещотками — анклюнгами. Бойко шла торговля. По наиболее оживленным улицам города в небольшом автомобиле разъезжал имам и читал молитвы через установленные на кузове громкоговорители.

Теперь был обычный будничный день, но Джокьякарта, несмотря на ночное время, встретила нас шумом и суетой привокзальной площади, забитой бечаками и извозчиками, неутомимо предлагавшими свои услуги. Улицы, пропитавшиеся запахом дурьяна, казались сплошным ночным базаром. В отеле «Таруда», который находится совсем рядом с вокзалом, Рахмади и я обсуждаем программу предстоящего знакомства с культурной жизнью Джокьякарты. Мы решаем посетить некоторых видных деятелей культуры, потом университет «Гаджа Мада», Академию искусств, кратон султана и музей, несколько центров кустарного ремесла и археологические памятники.

Глава VIII У МАСТЕРОВ ДЖОКЬЯКАРТЫ

Широкая прямая джалан Малиборо — главная улица города — заканчивается огромной квадратной площадью с двумя деревьями варингин в ее центре. Эти величественные деревья, обнесенные белокаменными оградами, я видел почти во всех популярных иллюстрированных книгах об Индонезии, изданных в прошлом и в настоящем веках. Деревья искусно подстрижены, и их кроны выглядят двумя массивными, почти правильными кубами.

На площадь выходят главные ворота кратона султана. С площади сворачиваем в лабиринт узеньких улочек и переулков и сразу попадаем в прошлый или даже позапрошлый век. Старинные приземистые здания, обнесенные глухими высокими кирпичными стенами. Лишь немногие постройки выделяются колоннадой и большой открытой верандой спереди. Рахмади пояснил, что это резиденции или бывшие резиденции принцев-пангеранов. Титул «пангеран» носят только близкие родственники султана.

Прохожие-индонезийцы одеты в темные саронги, яванские национальные шапочки вроде небольшой чалмы, с крисами[19] за поясом и босоногие. Такова же и официальная форма придворных султана.

Очень часто встречаются заведения каменотесов, изготовляющих намогильные обелиски. Стандартные мусульманские обелиски лежат штабелями. Нигде я не видел такого пристрастия к надгробиям, как в Джокдже (так местные жители называют Джокьякарту). Обычно индонезийцы ставят на могиле усопшего родственника только скромную дощечку.

Джокьякарта — своеобразный осколок царства Матарам, которое к моменту голландского вторжения занимало значительную часть острова Ява. Голландские колонизаторы, вооруженные первоклассным по тому времени огнестрельным оружием, легко побеждали войска яванских феодалов и захватывали одну область за другой. Наконец, остатки царства Матарам (небольшая область на Средней Яве) были разделены голландцами на два феодальных владения: сусухунат Суракарта и султанат Джокьякарта.

Один из принцев династии правителей Матарама, подстрекаемый голландцами, объявил себя султаном Джокьякарты под именем Хаменгку Бувоно I. Это произошло в 1755 г.

Чтобы окончательно ослабить феодальных правителей Явы и сделать их игрушкой в своих руках, голландцы противопоставили джокьякартской династии Хаменгку Бувоно семью феодалов Паку Алам, которая сделалась фактически независимой от султана владетельной династией. Султанат Джокьякарта стал лишь географическим термином, названием области, управляемой голландским резидентом. Призрачная власть султана распространилась только на половину города и области. Другая половина принадлежала семье Паку Алам. Точно так же сусухунану (владетелю Суракар-ты) была противопоставлена семья Мангкунегара, которая владела половиной города и области Соло.

Внешне голландцы оказывали почести феодальным правителям Явы, награждали их почетными титулами и орденами, позволяли содержать пышные дворы и собственную вооруженную гвардию, творить суд и расправу над подчиненными и вообще не ограничивали их произвол над народными массами. Однако политика пряника всегда сочеталась с политикой кнута. Голландцы раздували интриги между принцами и придворными, между султаном и сусухунаном и его ближайшими родственниками. Любой из этих монархов мог неожиданно скончаться и уступить место более покладистому претенденту. Рассказывают, что один из монархов настолько не доверял своим придворным, что опасался принимать пищу, приготовленную в кратоне. Ему привозили обед в походной кухне из голландского гарнизона.

На северной стороне площади алун-алун[20], напротив кратона, еще и сейчас высится зловеще мрачная, почерневшая от времени цитадель с подслеповатыми оконцами-бойницами. Здесь размещался голландский военный гарнизон. Пушки цитадели были направлены на кратон султана.