Южная страсть - [8]

— Он совершил ошибку.

— Он их десятки совершил.

— Не надо! — Софи повернулась к Лону, чувствуя, как боль охватывает ее. — Не брани его. Тем более что его уже нет. Я этого не выношу.

Это было правдой. Смерть Клайва легла на ее плечи тяжким грузом, стала для нее пыткой. Она подала на развод всего за день до того, как пришло известие о смерти Клайва.

За день до того, как он умер. Может ли наказание прийти так скоро? Будто боги сказали: вы хотите быть свободной, леди? Хотите остаться в одиночестве? Извольте!

Софи снова отвернулась и взглянула наверх, на портрет Клайва, который располагался рядом с портретом его отца. Глядя на красивые черты Клайва, на его густые белокурые волосы, она чувствовала себя предательницей.

— Я знаю, тебе его не хватает, — тихо произнес Лон, — но тебе нужно идти вперед, а не назад.

У нее запершило в горле. Нет, она не даст воли всем накопившимся слезам. Она никогда не забудет тот день, когда пришла телеграмма из британского консульства в Бразилии. Леди Уилкинс, мы с прискорбием извещаем Вас …

Софи подняла глаза и тряхнула головой. Клайву было всего двадцать девять лет. Двадцать девять. Он был слишком молод для смерти.

— Как я могу двигаться вперед, если не понимаю прошедшего? Я не понимаю, как умер Клайв, почему…

— Он оказался в неподходящем месте в неподходящее время.

Софи содрогнулась, представив себе последние минуты Клайва. Очевидно, в Клайва стреляли с близкого расстояния.

— Но почему? Почему он там оказался? Что занесло его в это место посреди ночи?

— Думаю, мы об этом никогда не узнаем. — Лон открыл дверь, вышел и застыл у порога.

Смотря за широкие плечи Алонсо, Софи видела крупные белые хлопья, медленно опускающиеся на белую землю. Небо представляло собой подвижный снежный занавес.

— Снег идет. — Она встала рядом с Лоном; конфликт был забыт. — Как же красиво.

— Я много лет не видел снега.

Софи вышла на крыльцо, и ветер немедленно занес снежные хлопья в дом. Софи попробовала стряхнуть снег со щек и с волос. Вечер был тихий, идеально тихий, и от этого ныло ее сердце. За себя, за Клайва, за Лона. За них всех.

— Лон, как мы к этому пришли? — прошептала она и скрестила на груди руки, наблюдая за снегопадом.

— Мы стали взрослыми.

Слезы жгли ей глаза.

— Мы должны были навсегда остаться друзьями. Ведь мы — три мушкетера.

Лон улыбнулся уголком рта.

— Tres amigos [5].

Три товарища… Три друга. Клайв, Лон и Софи. В глазах защипало еще сильнее. И в горле першило. Весь вечер она сдерживалась, стараясь не дать воли горечи и желанию.

— И как же нам все исправить? Как сделать так, чтобы было правильно?

Он посмотрел на нее, посмотрел до странности мягко.

— Надо смотреть в будущее. Пусть остаток нашей жизни пройдет со смыслом, насколько это возможно.

— Это будет означать, что мы оставим Клайва позади.

Лон не ответил, и глаза Софи наполнились горячими слезами. Ей захотелось приблизиться к Лону, оказаться в его руках, ощутить его тепло и силу.

— Я не хочу больше ссориться с тобой, — проговорила она. — Я хочу, чтобы мы с тобой опять были друзьями. — Голос ее задрожал. — Я хочу быть тебе другом и жалею обо всем, что тебе наговорила. Прости меня за то, что я сказала о твоей матери. Я не осуждаю ее. Я знаю, ей тяжело пришлось.

Лон раздраженно пожал плечами.

— Это была неправильная жизнь. Но она этого хотела и сумела сделать себя счастливой.

Софи посмотрела вдаль. Рыхлый снег отражал свет луны, сверкал повсюду, насколько хватало глаз. Лон стряхнул снежинку с ее виска.

— Ты тоже научишься быть счастливой, Софи. Стоит только выбрать для себя счастье.

От его прикосновения по ее телу прошла жаркая волна, и она задрожала. Она стиснула кулаки. Как Лону удается вызывать в ней такие чувства? Снег засыпал его черный кожаный воротник, налип на волосах, на ресницах.

— Если тебе верить, все слишком просто.

— Так оно и есть. — Он вынул из кармана ключи от машины. — Что ты наденешь на бал? — спросил он с улыбкой, желая разрядить атмосферу.

— Как всегда, буду в черном. — Ее лицо помрачнело.

— Клайв не любил, когда ты надевала черное.

Она поморщилась. Клайв не любил, когда она надевала черное. Он дарил ей одежду исключительно ярких цветов. Желтое, красное, голубое, зеленое.

— Черный цвет — самый практичный.

— Хорошо хоть, ты не говоришь, что он делает тебя стройнее.

Улыбка исчезла с лица Лона. Он смотрел на Софи долгим, задумчивым, интимным взглядом, очень внимательно, И ей делалось тепло от этого взгляда. Он смотрел на нее с нескрываемым вожделением.

— Однажды я тебя потерял, — произнес он наконец. — И не думай, что я соглашусь потерять тебя еще раз.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Субботним вечером Софи одевалась к балу. Хотя она решила надеть черное платье, то самое, которое надевала в предыдущие два года, белье она надела высшего качества. Пусть у нее нет драгоценностей, это не означает, что она не должна предстать в лучшей форме.

Черный кружевной пояс плотно облегал талию. Софи аккуратно натянула тонкие шелковые чулки. Затем она застегнула черный кружевной бюстгальтер и надела платье.

Сейчас Софи стояла и смотрела на свое отражение в зеркале.

Черное, черное, черное.

Она не хочет так себя чувствовать: ей невмоготу. Уже почти Рождество, в конце концов! Она совершила ошибку, но разве она не может снова быть счастливой? Так ли ужасно, если она еще раз побудет красивой?