Она освоилась в своем новом образе, почувствовала качественно иную уверенность в себе. Исчезла бойкая девчонка. Элоиза стала вдумчивой, сдержанной и грациозной дамой, которая наилучшим образом могла представить собственные ювелирные изделия – в лондонском ли уютном магазинчике или в парижском бутике на главной торговой улице столицы моды.
* * *
Это должно было произойти жарким июньским полднем.
Через два часа предстояло официальное открытие бутика «Кей-эйч-и» в Париже.
Элоиза бросила последний пристрастный взгляд на внутреннее убранство магазина. Она не любила суету и спешку, поэтому предпочитала все делать заранее, чтобы последние горячие минутки можно было потратить на перепроверку результатов и торжественное ожидание судьбоносного момента.
Элоиза была удовлетворена увиденным. Медленно вышагивая вдоль застекленных прилавков, щедро подсвеченных огнями элегантных светильников, глядя на изысканные драпировки и восхитительные драгоценности, на огромные зеркала и маленькие зеркальца, Элоиза отчетливо осознала, каков он – успех – на глаз, на нюх, на ощупь.
Для создания этого исключительного интерьера и на рекламную кампанию им пришлось не только мобилизовать все скопленные денежные средства и инвестиционные вложения Теда Чарлтона, но и связать себя некоторыми долговыми обязательствами. Это, впрочем, никого не расстраивало, поскольку Харри авторитетно заверил своих компаньонок, что уже в первые недели работы парижского бутика они смогут начать отдавать долги.
До открытия оставалось еще достаточно времени, и Элоиза отправилась в свой отель – привести себя в порядок и переодеться для торжественного выхода.
Стоя напротив огромного зеркала в ванной комнате, женщина осознала, что не может справиться с волнением. Беспристрастное зеркало повторяло каждый ее неуклюжий жест, дрожь, растерянный взгляд.
Элоиза присела на высокий край ванны и честно проделала цикл дыхательных упражнений. Она мысленно воспроизвела в сознании последовательность предстоящего действа и, образно говоря, перешла на «автопилот», отключившись от сиюминутных переживаний.
Памятуя о том, что в Париже негоже ошибаться с макияжем, она сделала все в точности по схеме.
Просушив и расчесав медовые волосы, Элоиза собрала их высоко на затылке. Покрыв лицо тончайшим слоем золотистого тонального крема, затушевала веснушки. Далее аккуратно подчеркнула линию бровей, прорисовала четкую стрелку к внешним уголкам глаз. Сочетанием двух оттенков теней, светлыми, мерцающими на внутреннем уголке глаз, и теплыми кофейными – на внешнем, придала выразительности изумрудному взгляду. Покрыла пухлые губы блеском кораллового цвета, отчего они сделались еще чувственнее, еще сочнее, еще влажнее. Нанеся на ресницы тушь темно-коричневого цвета, Элоиза отступила на несколько шагов и всмотрелась в свое отражение. Когда ее рука потянулась к персиковым румянам, женщина благоразумно одернула себя. Все-таки она англичанка, и об этом забывать не стоит.
Презентуя собственную коллекцию, Элоиза украсила шею паутинкой колье из гагата и солнечного янтаря, которое сияющим водопадом ниспадало на ее грудь. В гарнитур входили также изящные серьги и широкий ажурный браслет с элегантной застежкой, плотно облегающий тонкое запястье.
Глядя на себя в зеркало, Элоиза расправила платье, собравшееся на бедрах. То самое черное платье для коктейлей, которое она купила как символ своего преображения.
Именно в таком наряде она наилучшим образом могла демонстрировать красоту своих украшений, как, впрочем, и собственную красоту. Но не о себе она думала в этот час, всецело радея за успех общего дела.
В дверь номера постучали, и Элоиза услышала призывный голос Харри:
– Ты готова? Поторопись! А то откроем лавочку без тебя! – шутливо пригрозил он.
– Без паники, сэр! Времени предостаточно, – парировала Элоиза, взглянув на часы.
Три часа длились официальная и последовавшая за ней неофициальная части открытия парижского бутика британского дизайнерского бюро «Кей-эйч-и». Казавшиеся просторными площади магазина за считанные минуты заполнились гостями. Двое нанятых французских служащих регулировали потоки, сверяясь со списками приглашенных.
Было множество супермоделей, коллег-дизайнеров, модных критиков, редакторов всемирно известных глянцевых журналов, несколько общественных деятелей, спортсменов, звезд кино и шоу-бизнеса.
Организаторы потратили огромные суммы на приобретение дорогого шампанского и закусок, а также на памятные подарки полезным гостям.
– Помнится, я говорил вам, Элоиза, что вы прирожденная победительница! – восторженно произнес Тед Чарлтон, который не мог оставить без внимания звездный час своей подопечной.
Элоиза грустно улыбнулась ему в ответ и прошептала:
– Не устаю повторять, сколь многим я обязана вам, Тед.
– Перестаньте, прошу вас, – скромно отмахнулся от благодарности американец. – Могу я у вас спросить, милая леди… – осторожно начал он, заставив Элоизу сосредоточиться. – Этот Маркус Коварис…
– Что такое? – встрепенулась она.
– Как хорошо вы его знаете?
– Ужинала с ним пару месяцев назад, а задолго до этого встречала, но не более трех раз. Почему вы спрашиваете об этом, Тед?
