Ювелир с улицы Капуцинов - [88]

Заремба шагнул в первое же парадное. Лестница круто поднималась от самых дверей. Перепрыгивая через ступени, он взбежал на первую площадку. Позади хлопнула дверь. Прижался за выступом стены: теперь у него была удобная позиция — лестница темная, а вход освещен фрамугой над дверью. Вытащил пистолет, приготовился.

Агент шел осторожно, держа наготове пистолет и прислушиваясь. Остановился, скользнул взглядом по лестнице. Внизу снова стукнула дверь. Седовласый махнул рукой второму агенту, продолжая медленно продвигаться вперед.

Заремба поднял пистолет. Нажал на гашетку. Выстрела не слышал, лишь увидел, как медленно падает длинное тело…

Второй агент бросился к выходу. Пуля догнала и его. Упал на пороге, головой на улицу.

На лестнице возле тела седовласого гестаповца валялся пистолет. “Еще семь выстрелов”, — подумал Евген Степанович. В три прыжка оказался на лестнице, схватил тяжелый парабеллум. Когда бежал назад, услышал выстрел — пуля обожгла руку у локтя…

Четверть часа стояла мертвая тишина, лишь поскрипывали на ветру двери. Потом подъехала машина. Через открытые двери резанули автоматной очередью. Фигуры в черном засуетились около парадного. Заремба стрелял, считая выстрелы. Три… пять… семь… Уже несколько эсэсовцев лежали на лестнице. Вдруг что-то ту­пое больно ударило его в висок. Евген Степанович хотел еще раз выстрелить, но не смог поднять руки. Схватился за перила, не удержался и упал на ступеньки…

Кассета, тщательно завернутая в черную бумагу, жгла Кирилюку кожу. Петро то и дело ощупывал ее, как бы желая удостовериться, что она не исчезла и по-прежнему находится во внутреннем кармане пиджака. Он нетерпеливо мерил комнату широкими шагами. Осталось полчаса — в двенадцать придет Катруся. Она передаст Зарембе, что Кирилюк срочно выехал с Галкиным к Дорошенко. Там Федько свяжется с центром и вызовет за драгоценной пленкой самолет. Можно было бы переслать кассету и со связным, но тогда важнейшие материалы попадут за линию фронта не раньше чем через несколько дней, а тут дорог каждый час…

Когда не надо, время летит сравнительно быстро, а вот сейчас секундная стрелка и та едва ползет. Петро выглянул в окно. Галкин, подняв капот “мерседеса”, копошился в моторе. Удивительный характер у этого Федька! Пусть хоть гром гремит над головой, он остается спокойным.

Нервно постучал пальцами по стеклу, улыбнулся, вспомнив, как аккуратно пересчитывал Рехан деньги. Хорошо, что догадался вырвать у него расписку, — теперь адъютант кровно заинтересован в том, чтобы с фирмой Кремера ничего плохого не случилось. А как не хотелось Рехану писать эту расписку!..

Петро вспоминал события прошлой ночи и снова, как наяву, переживал их. Этот Руди оказался более опасным субъектом, чем можно было думать. Когда Петро начал открывать сейф, чтобы достать деньги, он вдруг услышал за спиной стук и оглянулся: по полу катались Рехан и Федько. Петро выбил из руки адъютанта пистолет и всей своей тяжестью навалился на фашиста. Тот заскулил тонким голосом, вымаливая пощаду.

— Сволочь! — со злостью сказал Федько. Он сидел на полу в одних трусах и вытирал бежавшую из разбитого носа кровь. — Хотел стрелять в тебя!..

Рехан тяжело сопел. Вдруг начал рыдать. Петро обыскал его, забрал свой браунинг. Гитлеровец бросился перед ним на колени, скуля:

— Не убивайте меня!

Руди, как оказалось, играл с ним до конца, и в этой игре главным козырем были деньги. Рехан соблюдал условия до тех пор, пока Петро не открыл сейф. Увидя деньги, фашист решил идти ва-банк. Теперь марки все равно принадлежали бы ему, а пленка со снимками секретных документов не только оправдывала бы выстрел, но и принесла бы повышение по службе. Почему он оказался на квартире у Кремера? Пустяки, всегда можно придумать какую-нибудь правдоподобную историю.

Все было продумано, но Руди не знал, что в квартире Кремера есть еще кто-то. Галкин проснулся, когда Петро привел домой адъютанта. Заглянув в комнату, Федько увидел, как гость вытащил пистолет, и успел броситься на Рехана.

Руди продолжал стоять на коленях. Петро раздумывал, что же делать? Неожиданно его осенила счастливая мысль.

— Садитесь, — подтолкнул Рехана к столу. — Пишите…

Тот послушно взялся за ручку.

— Расписка, — продиктовал Петро. — “Я, Рудольф Рехан, получил от советского разведчика Карла Кремера сто тысяч марок за то, что помог ему…”

Рехан бросил ручку.

— Я не буду этого писать!

Петро поднял пистолет и сказал:

— Мы поменялись ролями, Руди! Я буду считать до трех…

Рехан до крови закусил губу и покорно сказал:

— Диктуйте…

— На чем мы остановились? Ага… “помог ему выкрасть из сейфа губернатора и сфотографировать секретные карты, схемы укрепленного района и другие важные документы…”

Закончив диктовать, Петро приказал:

— Теперь перепишите эту расписку.

Рехан снова послушно выполнил приказ. Петро объяснил:

— Один экземпляр будет у меня, второй — у моих друзей. Если только вы выдадите меня, этот документ в тот же день получит СД.

— А деньги? — осторожно спросил Рехан.

— Не думайте, что мы вылеплены из одного теста… — Петро достал из сейфа несколько пачек и швырнул их гестаповцу.