Юстиниан - [63]
Раздираемый стыдом и сомнениями, Велизарий нервно расхаживал по мраморному полу зала приёмов в императорском дворце на Пинцианском холме. Папе Сильверию, чья резиденция находилась на Латеранском холме, он отправил приглашение приехать и обсудить важные дела — и теперь ожидал его приезда, впрочем, без всякого желания. Антонина, в сущности, приказала ему (по наущению этой дьяволицы, её подруги Феодоры) поставить Сильверию ультиматум: либо он заявит о поддержке монофизитов, либо его ждут неприятности...
Велизарию была ненавистна его нынешняя роль: словно второй Пилат, он был вынужден действовать против хорошего и ни в чём не повинного человека. Велизарий уважал Сильверия — человека, который, несмотря на сильнейшее противодействие оппозиции в Сенате и Ватикане, открыл ворота армии Велизария. За спасение Велизарий должен был отплатить предательством...
Он с непривычной яростью рявкнул на слугу, когда тот прервал его невесёлые мысли, осторожно постучав в дверь. Испуганный слуга склонился в поклоне.
— Г-господин... Госпожа хотела бы видеть тебя и святого отца у себя — если вам не удастся договориться...
— Понял! — уже чуть мягче ответил Велизарий, махнув рукой.
Вскоре прибыл папа — хрупкий на вид старец с открытым и бесхитростным выражением лица. Велизарий склонился перед ним в глубоком поклоне.
— Добро пожаловать, святой отец. Мне поручили передать тебе предложение... — в смущении Велизарий вновь начал расхаживать по залу. — Предложение, которое, как я надеюсь, ты сможешь принять. Оно заключается в том, что...
— Что я должен смириться с желаниями императрицы или распрощаться с престолом святого Петра. Что-то наподобие этого, я полагаю? — с мягкой улыбкой прервал его Сильверий.
— Так точно, святой отец! — в голосе Велизария отчётливо прозвучало облегчение, и он уселся напротив понтифика. — Ты избавил меня от необходимости произносить эти слова. Ради бога! Сделай так, как она предлагает! Если не сделаешь ты — это сделает кое-кто другой, и мы оба знаем кто! Лизоблюд и приспособленец Вигилий!
— Я понимаю, что ты в трудном положении, Велизарий! — мягко отвечал папа. — Полагаю, у тебя нет другого выхода, как только исполнить волю императрицы. Но ты должен понять меня: я не могу пойти на сделку со своей совестью, согласившись на её требования. Мне жаль, что я причиняю тебе неудобство, но я отвечаю перед судом небесным, а не земным. Как говорил Христос? Кесарю — кесарево, Богу — богово.
Покорно пожав плечами, Велизарий проводил Сильверия в покои своей жены. В триклинии уже собрались сановники и чиновники, а красивая женщина с властным взглядом спокойно раскинулась на ложе. Рядом с ней стоял бритый мужчина в богатой светской одежде — это был диакон Вигилий.
— Подойди, любовь моя, присядь рядом! — позвала Антонина Велизария, и тот покорно опустился на пол возле ложа. Антонина обратила свой взгляд на Сильверия и ледяным тоном произнесла:
— Нам стало известно, что ты собираешься предать нас готам. В первый час календ следующего месяца ты намереваешься открыть им Асинарианские ворота. — Антонина взглянула в один из свитков, поданных ей секретарём. — Что ты на это скажешь?
Сильверий только улыбнулся и развёл руками, словно подразумевая, что такой вопрос не стоит ответа. Антонина усмехнулась.
— Предатель! Своим молчанием ты сам себя выдал и приговорил. Если же нужны иные доказательства, то твой дворец на Латеранском холме стоит вблизи этих ворот.
Она махнула рукой солдатам — и с плеч Сильверия сорвали плащ понтифика, оставив его в простой рясе монаха. Затем цирюльник обрил ему голову, выбрив на макушке тонзуру.
Несчастного быстро вывели из дворца, разогнав всех его служек, и связанным доставили на корабль, отправлявшийся на восток. Уже на следующий день[89] папой был провозглашён Вигилий, и во время оглашения его охраняли солдаты Велизария.
По прибытии в Империю Сильверий был заключён в монастырь близ Патары в Ликии, прибрежной провинции на юго-западе Анатолии. Услышав о том, какой гость появился — не по своей воле — в обители, епископ Патары рискнул посетить Сильверия, от которого и узнал все подробности произошедшего. Возмущённый до глубины души, епископ написал Юстиниану. Император чаще всего закрывал глаза на то, что делала Феодора, однако на этот раз чаша его терпения переполнилась. Полный негодования, он приказал освободить Сильверия и отправил его обратно в Рим, пообещав, что дело об измене будет пересмотрено. Услышав эту новость, Вигилий был в ужасе — что будет с ним, если Сильверия оправдают и восстановят в сане? — и немедленно обратился за помощью к Феодоре и Антонине...
Вблизи Неаполя судно, на котором в Рим плыл Сильверий, было перехвачено либурной — быстрой и лёгкой галерой, которой управляли четыре головореза. Они показали капитану письмо с печатью Велизария, и старший из четвёрки потребовал, чтобы Сильверий был им выдан. Ни у капитана, ни у опального папы не было иного выбора... Два часа спустя либурна бросила якорь близ каменистого островка, и Сильверий был высажен на берег. Один из головорезов усмехнулся на прощание:
— Видишь, твоё святейшество, это твоя новая епархия.
Европа. Начало V в. н. э. Два старых друга, а теперь — злейшие враги, сходятся лицом к лицу на поле боя. Аттила, предводитель гуннов, уже испытал разлагающее влияние власти, тогда как Аэция, последнего из великих римских полководцев, власть облагородила. Ставки в предстоящей битве как никогда высоки: от ее исхода зависит судьба как Рима, так и империи гуннов…
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.