Юркины бумеранги - [38]

Вот к ней придвинулась громада корабля. «Хорс», — еле-еле различила она название на борту. Это был красивый и гордый корабль. И командовал им капитан Дэн эль Хольвадас. Тоже красивый и гордый. И он сказал:

— Спасибо, вы нас спасли.

А Петра посмотрела ему в глаза, темные, как штормовое море, и сказала, стараясь быть равнодушной:

— Будьте как дома, капитан.

3

Петька забралась с ногами на диван рядом с мамой. Положила рыжую голову ей на колени.

— Ветка! Опять с ногами на диван, — проговорила мама недовольно.

— Мамочка, я люблю свои ноги ничуть не меньше других частей тела. Почему же они должны стоять на полу?

Мама улыбнулась и погладила Петьку по волосам. Ей нужно было готовить ужин, но она чувствовала, что дочери хочется поговорить.

— Ма-ам… — протянула Петька.

— Что, Ветка?

— А я с мальчиком познакомилась.

— С хорошим?

— У него рубашка матросская.

— Ты с мальчиком познакомилась или с рубашкой? — смешливо фыркнула мама.

— Ну ма-а-ма… С мальчиком, конечно! Он знаешь какой?

— Какой?

— Светлый.

— Светленький?

Петька рассмеялась.

— Нет, мама, нет. Он очень темненький.

— Как это — очень? — удивилась мама.

— Ну он не совсем русский. Он дитя всех народов. Ну не смейся, он сам мне так сказал. В нем много всякой крови намешано.

— Почему тогда светленький?

— Нет, он темненький, но какой-то светлый. Ты разве не понимаешь?

Петьке трудно было объяснить маме, что значит «светлый». Она просто чувствовала себя очень уютно рядом с Деньком, будто от него, как от печки, исходило тепло и свет. А улыбка? Будто маленькое солнышко!

Мама улыбнулась своим мыслям и спросила:

— А как его зовут?

— Денис. Нет, Денёк! Все зовут его Денёк. Видишь, у него даже имя светлое.

— Почему?

— Ну Денёк — это ведь день, только маленький. А фамилия знаешь какая? Хорса. А Хорс — это языческий бог солнца. Нам на литературе рассказывали. Вот и получается — солнышко со всех сторон.

Мама опять улыбнулась, растрепала дочкины волосы и спросила лукаво:

— А когда же ты с ним познакомилась?

— Я? Давно, еще до папиного наказания, — не моргнув, соврала Петька, но в душу ей закралось подозрение: вдруг, пока она гуляла, мама увидела, что ее нет? Но нет, навряд ли. Мама бы сказала. А тут еще Иван приехал, всем не до Петьки… Да и обратно она пробралась незамеченной.

— Ну и чем вы занимались с Денисом Хорсой? — спросила мама.

— Ну-у… Мы сидели у него на заборе, потом пришла его мама, и мы пошли к нему. Он мне показывал свои рисунки. Ой, мамочка, знаешь, какие рисунки? Как у настоящих художников! А потом мы стали есть блины, а потом катались на трамвае…

— Лиза! Разве так можно? — расстроилась вдруг мама.

— Что? Кататься на трамвае?

— Только познакомилась и сразу — на блины? Кто так делает?

— Ну он так звал, мамочка! И вообще они меня не отпускали.

— И насильно заставили есть блины?

— Ну да! — рассмеялась вслед за мамой Петька.

— Надеюсь, ты прилично вела себя за столом?

— Да, — не очень уверенно сказала Петька.

Не рассказывать же маме, как они с Деньком брызгались компотом и стреляли косточками от вишен и что разбили миксер. Хорошо, что его мама в это время уже ушла.

— Ветка, а ты познакомила его со своими ребятами?

Петька смутилась. Еще утром, когда они только встретились с Деньком, она решила, что обязательно подружит его с Ленкой и мальчишками, со всеми чердачными жителями, но день пролетел, как не было, а она так и не вспомнила, что хотела привести Денька в Хижину. Она смутилась и пробормотала:

— Я познакомлю, мамочка, обязательно познакомлю. Они подружатся.

Но почему-то Петька вздохнула, будто ей предстояла тяжелая работа.

— Ну и славно, — сказала мама. — Поможешь мне с ужином?

— Конечно! — вскочила Петька.

Мама улыбнулась, глядя на свое рыжее чудо. Петька порывисто обняла ее за шею и зашептала в ухо:

— Я тебя очень-очень люблю!

— Я тебя тоже, — ответила мама, уклоняясь от ее горячего шепота, щекочущего ухо. И вдруг спросила: — Веточка, а Саша не обидится, что у тебя появился новый друг?

— Вот еще! — вспыхнула Петька, и, вспомнив синие Сашкины глаза, дернула плечом: — С чего это?

4

С Сашкой Петька подружилась во втором классе. Сначала он был просто одноклассник и сосед. Но однажды после школы Петька гуляла по окраинам городка, где шумит маленькая речка Чечёра, впадающая в Ямолгу, и увидела Сашку Строева, который по узенькому бревнышку переходил с берега на берег. Туда-сюда, туда-сюда, много-много раз. Делал он это ловко, хотя бревно было скользкое, и Петьке тоже захотелось попробовать. Она подбежала, скинула ранец на непрогретую мартовскую землю, крикнула:

— Привет, Строев!

И пошла по бревну. Сашка смотрел на нее снисходительно, будто знал, что она все равно упадет. И Петька упала! Дошла почти до конца, но поскользнулась и плюхнулась в воду. Чечёра — речка неглубокая, Петьке по пояс. Но вода в ней холоднющая, да и упала Петька плашмя, на живот. Пальто сразу намокло и потяжелело. Сашка кубарем скатился с высокого берега прямо к воде и помог Петьке выбраться. Спросил:

— Ты чего не ревешь?

Петьке очень хотелось заплакать, но плакать при мальчишке она считала делом недостойным, и поэтому только плечами в ответ пожала.

— Ничего, — сказал тогда Сашка, — в лесу и не такое случается.