— И-и-и, я не хочу спать!..
— Надо, доченька. Все дети спят. Посмотри в окно — никого нету, и Таня легла, и «товарищ Петров» спит.
— И-и-и... А Юрка?
— Он у нас уже большой. Он пусть гуляет.
— И-и-и...
Последние слова мамы Юрка воспринял как разрешение уйти, взял Дункана на руки, выбежал на крыльцо.
Солнце жгло вовсю, ели и сосны почти не давали теней. У домиков никого не было видно. За забором, на огневой позиции стояла тишина, Юрке подумалось: может, папа увёл куда-нибудь всех солдат и только часовые остались стоять на вышках.
Где-то далеко за лесом глуховато гудел трактор, и совсем рядом раздавался негромкий настойчивый стук. Юрка поднял голову и увидел дятла в красной шапочке. Вонзив в кору сосны острые коготки, он долбил и долбил ствол изогнутым клювом, не обращая внимания ни на Юрку, ни на Дункана. Щенок заволновался, тявкнул, попытался спрыгнуть с рук. Юрка погрозил ему пальцем:
— Нельзя, Дункан, мы с тобой пообедали, птичке тоже есть хочется, она жуков ищет в коре, понял? Лучше пойдём к озеру, красиво там!..
В это время из-за поворота дороги выскочил грузовик. В кузове его стоял Шахназаров с пилоткой, заложенной под погон. Он издали помахал рукой: подожди, Юрка!
Грузовик проехал к воротам, Шахназаров выпрыгнул из кузова на ходу, спросил, улыбаясь и кивая на Дункана:
— Ну как, привыкает?
— Привыкает!— радостно ответил Юрка.
— Хочешь со мной? Пойдём.
На проходной Шахназарова пропустили сразу, перед Юркой выставили задвижку. Дежурный строго сказал:
— Стоп! Документы, гражданин.
Юрка испуганно отступил на дорогу.
— У меня... нету документов.
— Это — Юрка, сын командира,— объяснил дежурному Шахназаров, улыбаясь одними глазами,— пропустите его, товарищ сержант.
— Ну, раз Юрка,— улыбнулся и дежурный,— да ещё сын командира, тогда можно.
Шахназаров показал Юрке солдатскую казарму, асфальтированный плац возле неё, столовую и кухню — чуть в стороне, в ельнике, потом повёл куда-то в лес по тропинке.
— А ракеты где?— поинтересовался Юрка.
— Увидишь и ракеты. Не всё сразу.
Ельником они вышли к землянке, на крыше которой, в густом клевере, сидел, бренча на гитаре, солдат — босой и без гимнастёрки.
— Знакомься, Юра,— сказал Шахназаров,— это наш каптенармус, Ваня Чиж, он же — завскладом, он же портной и сапожник и фотограф в придачу. Скрытой камерой фотографирует и может так изобразить — ахнешь. Видишь, он — длинный-предлинный, потому мы его не Ваней зовём, а дядей Стёпой. Улыбается редко, но человек он хороший.
Ваня Чиж встал, и Юрка убедился, что он действительно длинный-предлинный, как дядя Стёпа. Не удержался от смеха.
Пожимая Шахназарову руку, «дядя Стёпа» кивнул на Юрку, буркнул мрачновато:
— Интересный парень. Где ты его нашёл, Шах?
— На дороге. Дай нам чего-нибудь вкусненького.
«Дядя Стёпа» скрылся в землянке и вскоре вынес оттуда кастрюлю, в которой оказались кусок сырого мяса, литровая банка с пшённой крупой, кочан капусты, несколько морковин. Юрка удивлённо взглянул на Шахназарова.
Тот принял от Чижа кастрюлю, ощупал пальцами мясо:
— Свеженькое, без косточек, как раз то, что нам надо... Налопаемся всласть!
Юрка удивленно взглянул на Шаха:
— Сырое мясо будем есть, да? А зачем?
— Пойдём,— усмехнулся Шахназаров,— там разберёшься.
Тропинкой через ельник они вышли на поляну, примыкающую к самому забору, и тут Юрка увидел высокую ограду из металлической сетки. Посреди стояли две деревянные будки с плоскими крышами. На крыше одной из будок лежала крупная овчарка, положив голову на передние лапы, вторая гуляла по дворику.
— Стоп,— сказал Шахназаров.— Дальше нельзя. Нравятся тебе эти звери?
— Нравятся... А они злющие, да?
— Ещё какие злющие! На ночь я их вывожу на особенно опасные участки, на блокпосты. Понял?
— Понял. А как их зовут?
— Вот ту, что гуляет,— Венерой, а на будке лежит Рекс. Проголодались они, пока я ездил, и теперь наша с тобой задача — как можно скорее приготовить для них обед. Помогать мне будешь? Вот и хорошо. Вдвоём мы скоро справимся. Пойдём, вон там в березнячке наша кухня.
— А почему повар им обед не готовит?
— Так уж заведено. Я им и пищу готовлю, и кормлю их только я. Никто, кроме меня, кормить их не имеет права. Да они и сами ни от кого, кроме меня, куска не возьмут.
— Почему?— удивился Юрка.
— Так уж приучены. Если такая собака возьмёт пищу из рук постороннего, не место ей на посту, списывать надо. Подумай сам. Решил, допустим, шпион пробраться на нашу позицию посмотреть, какие у нас ракеты и станции, бросает собаке кусок отравленного мяса, она — хвать его и лапы кверху. И делай, шпион, что хочешь. Поэтому сторожевые собаки и приучены брать пищу только из рук своего выводного. Мы пришли, Юра.
Кухонька была небольшая, в ней печь, стол, ящик в углу и несколько кастрюль на нём.
Шахназаров разжёг огонь в печи, поставил вариться на плиту мясо в кастрюле, потом из ящика достал картошку и начал чистить.
— А что мне делать?— спросил Юрка.
— Высыпь крупу, разровняй хорошенько, проверь, нет ли в ней камешков, гвоздей. Видел же, как мама делает?
— Видел.
— Ну вот и трудись.
Неожиданно завыла сирена — резко и натужно. Тотчас по всей позиции разнёсся топот. Юрка удивлённо взглянул на Шаха:
