Юрий Милославский, или Русские в 1612 году - [69]
– Не слыхал, так другие от тебя услышат. Становитесь же в кружок, не говорите ни слова, смотрите вниз, а если покажется из земли огонек, тотчас зачурайтесь.
Наблюдая глубокое молчание, все стали кругом Кирши, который, пошептав несколько минут, принялся копать с большими расстановками.
– Чу! – шепнул Омляш земскому, – слышишь ли?..
– Ради бога молчи! – отвечал земский дрожащим голосом.
– Тс!.. что вы? Ни гугу! – сказал запорожец, погрозив пальцем.
Шум час от часу приближался и становился внятнее.
– Я слышу голоса! – примолвил Омляш, посматривая с беспокойным видом вокруг себя. – Эй ты, колдун!..
– Тс!..
– Если ты завел нас в какую-нибудь засаду, то…
– Тс!..
– Уймешься ли ты? – сказал Томила, толкнув его локтем.
– К нам, точно, подъезжают! – вскричал Омляш, вынув из-за пояса большой нож.
– Эх, братец, перестань! – шепнул Удалой, – это нам мерещится…
Земский не говорил ни слова; он не смел пошевелить губами и стоял как вкопанный.
– Слушайте, ребята, – сказал Кирша, перестав копать, – если вы не уйметесь говорить, то быть беде! То ли еще будет, да не бойтесь, стойте только смирно и не оглядывайтесь назад, а я уже знаю, когда зачурать.
Омляш замолчал и, устремив проницательный взор на запорожца, следил глазами каждое его движение.
Между тем из-за кустов показался казак, за ним другой… там третий…
– Ну, ребята! – сказал запорожец, – дело идет к концу; стойте крепко!.. Малыш, сюда!..
– Измена!.. – вскричал Омляш, схватив за ворот Киршу. Он ударил его оземь и, нанеся над ним нож, сказал: – Если кто-нибудь из них тронется с места…
Вдруг раздался ружейный выстрел… Омляш вскрикнул, хотел опустить нож, направленный прямо в сердце запорожца, но Кирша рванулся назад, и разбойник, захрипев, упал мертвый на землю. Удалой и Томила выхватили сабли, но в одно мгновение, проколотые дротиками казаков, отправились вслед за Омляшем.
В продолжение этой минутной суматохи земский не смел пошевелиться и, считая все это дьявольским наваждением, творил про себя, заикаясь от страха, молитву. Когда ж, по знаку запорожца, двое казаков принялись вязать ему руки, он не вытерпел и закричал, как сумасшедший:
– Чур меня! чур! наше место свято!..
– Что ты горло-то дерешь! – сказал Кирша, – от этих чертей ни крестом, ни пестом не отделаешься.
– Что ж это такое?.. – спросил земский, поглядывая вокруг себя как помешанный. – Омляш!.. Удалой! Томила!..
– Полно орать, никого не докличешься; мы с ними разделались, теперь очередь за тобою.
– Ах, батюшки-светы! Так мы попались в засаду?..
– Не погневайся! Ребята, веревку ему на шею да на первую осину!
– Помилуй! – закричал земский, – что я тебе сделал?
– А разве вы не хотели меня повесить? долг платежом красен.
– Не я, видит бог, не я: это все Омляш! Я ни слова не говорил!..
– Добро, добро! тебя не переслушаешь. Проворней, ребята!
– Взмилуйся! – заревел земский, растянувшись в ногах запорожца. – Таскай меня, бей… вели отодрать плетьми, делай со мной что хочешь… только будь отец родной: отпусти живого.
Уродливая фигура земского, его отчаянный вид, всклокоченная рыжая борода, растрепанные волосы – одним словом, вся наружность его казалась столь забавною казакам, что они, умирая со смеху, не слишком торопились исполнять приказания начальника.
Один добрый Алексей сжалился над несчастным ярыжкою.
– Не губи его души, – сказал он Кирше, – бог с ним!..
– Пустое, брат, – отвечал запорожец, мигнув Алексею, – тащите его!.. иль нет!.. постой!.. Слушай, рыжая собака! Если ты хочешь, чтоб я тебя помиловал, то говори всю правду; но смотри, лишь только ты заикнешься, так и петлю на шею! Жив ли Юрий Дмитрич Милославский?
– Жив, батюшка! видит бог, жив!
– Неужто в самом деле? – вскричал Алексей.
– Где он теперь? – продолжал Кирша.
– В Муромском лесу, на хуторе у боярина Тимофея Федоровича.
– Доведешь ли ты нас туда?
– Доведу, кормилец! доведу!
– Поможешь ли нам выручить Юрия Дмитрича?
– Помогу, отец мой, помогу!
– А где теперь дочь боярина Шалонского, Анастасия Тимофеевна?
– Не знаю, батюшка!
– Не знаешь?
– Как бог свят, не знаю; а слышал только, что батюшка отвез ее в какой-то монастырь под Москву, в котором игуменья приходится ей теткою.
– Много ли у боярина на хуторе холопей?
– Много, батюшка: за сотню будет.
– За сотню?.. Правду ли ты говоришь?
– Сущую правду, кормилец! всех по пальцам перечту: Гаврила, Антон, Федот, Кондратий…
– Верю, верю… Ах, черт возьми! так дело-то трудновато!.. тут на силу не возьмешь…
– Уж я вам помогу, – перервал земский, – только отпустите меня живого; я все тропинки в лесу знаю и доведу вас ночью до самого хутора, так что ни одна душа не услышит.
– Хорошо, господин ярыжка! – сказал Кирша. – Если мы выручим Юрия Дмитрича, то я отпущу тебя без всякой обиды; а если ты плохо станешь нам помогать, то закопаю живого в землю. Малыш, дай ему коня да приставь к нему двух казаков, и если они только заметят, что он хочет дать тягу или, чего боже сохрани, завести нас не туда, куда надо, так тут же ему и карачун! А я между тем сбегаю за моим Вихрем: он недалеко отсюда, и как раз вас догоню.
– На коня, добрые молодцы! – закричал Малыш. – Эй ты, рыжая борода, вперед!.. показывай дорогу!.. Ягайло, ступай возле него по правую сторону, а ты, Павша, держись левой руки. Ну, ребята, с богом!..
Исторический роман «Аскольдова могила» рассказывает о времени крещения Киевской Руси. Произведение интересно не только ярким сказочно-фантастическим колоритом, но и богатым фольклорным материалом, что роднит его с известными произведениями Н.В.Гоголя.Вступительная статья Ю.А.Беляева.
Действие романа Михаила Николаевича Загоскина (1789-1852) «Рославлев» происходит во времена Отечественной войны 1812 г. В основе его лежит трагическая история отношений русского офицера Владимира Рославлева и его невесты Полины.
Комедия в трех действиях.Первая комедия М.Н.Загоскина с которой познакомился петербургский зритель. Поставлена в Петербурге 3 ноября 1815 года. Печатается по изданию: СПб., 1816.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Выдающийся киносценарист Валентин Ежов прожил счастливую жизнь в кино, поскольку работал почти со всеми крупнейшими режиссерами страны, такими как Марк Донской, Борис Бариет, — Владимир Басов, Григорий Чухрай, Яков Сегель, Георгий Данелия, Лариса Шепитько, Андрон Михалков-Кончаловский, Витаутас Жалакявичус и другие, а также Серхио Ольхович (Мексика), Ион Попеску-Гопо (Румыния), Токио Гото (Япония). Лишь однажды у Валентина Ежова произошла осечка: когда он написал Сергею Бондарчуку для его фильма о Джоне Риде сценарий «Кровавая фиеста молодого американца», режиссер его отверг.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.