Юрий Лотман в моей жизни - [53]

Что у нас? Ничего. Гриша не поступил (не хватило ½ балла), но мы были к этому внутренне готовы. Что-то не отдыхается. На душе тяжело и беспокойно. Утешаюсь чтением «Войны и мира» и работой.

Мы все здоровы, дети очень радуют. Кае в сентябре срок – она мужественно переносит свое положение и не только не причиняет хлопот, но сама помогает.

Будьте же здоровы и благополучны.

Марине спасибо за письмо.

Ваш всегда Ю. Лотман

3. VIII.81.

10 августа 1981 года

Дорогой Юрий Михайлович!

Не волнуйтесь, пожалуйста. Ничего плохого пока не случилось. Больной мой в том же положении, поверьте, предполагаемая группа инвалидности зависит не от его состояния, а от коньюнктурных соображений лекарей. У меня, правда, нет не только нескольких минут, чтобы написать покойно пару слов, но и чтобы о чем-нибудь подумать. Надеюсь выбраться из плена тяжелого горя, подавленности, страха за всех вокруг, невозможности читать и работать. Потребуется еще много сил… ох, как много. Он не деспотичен, но один не хочет заниматься, а ведь это единственный путь реабилитации руки и ноги (в который, в нашем случае, все врачи, не сговариваясь, не верят). Мама, облегчая мне физическую нагрузку, здорово мешает в воспитании в больном мужества и непривередливости. Да что поделаешь… Зато я все-таки с 14 по 23 августа (самолетом) надеюсь передохнуть у Скайдры.

Мне важны ваши письма, ибо трезвый голос, голос человека, понимающего холодно все происходящее. Вблизи же – все я вижу только сквозь слезы, сдерживаемые при больном, но вечно кипящие внутри. Я выберусь, выберусь из этого состояния, дайте срок. Любящая бедная моя Марина преувеличивает, не волнуйтесь. Невыносимо думать, что к многочисленным Вашим заботам и тревогам, Вашему больному сердцу прибавляется еще и это все. Будем верить, что все как-то образуется. Просто надо понять, что это тоже жизнь, и принимать ее такою, не горюя о том, что было. Ин(стит)ут неврологии условно планируется на сентябрьоктябрь.

Ах, как мне жаль, что Гриша не поступил.

Я буду Вам время от времени писать теперь на Вашу кафедру. Простите, что эти письма полны сумбура. Поверьте, что Вы сделали в смысле помощи, что могли, а теперь я терпеливо буду жадть встречи с Вами, а без Вас помнить то, что Вы мне пишете:

выжить и выстоять.

Будьте здоровы, будьте веселы, надеюсь из-за всех сил, что у Каи будет все в полном порядке.

Неизменно Ваша

Ф.

10. VIII.

Cегодня В.[247] исполняется 54 года…

24 августа 1981 года

Дорогая Фрина!

Вашу милую открытку я получил: конечно, она лакирует (изображенный на ней вид) действительность: перила балкона[248] все целы, а они, как я предполагаю, давно обвалились. Дома, куда я вернулся после небольшого путешествия, я застал всех здоровыми. У Зары, кажется, ничего серьезного. Тренинг[249] я уже спрашивал, но, увы, конечно, ничего подобного нет. Желаю Вам скорейшего выздоровления больных и «не боления» здоровых или тех, кому поневоле приходится выступать в этой роли.

Ваш Ю. Лотман

24. VIII.81

5 сентября 1981 года

Друг мой! Я получил лекарство. Спасибо, но я несколько смущен – не наносится ли ущерб тем, кому оно более нужно? Мне это было бы очень неприятно. 24–25 авг<уста> мне было как-то особенно тяжко, и закончилось это сильным печеночным приступом, кот<орый> сейчас уже, слава Богу, полностью прошел, и я чувствую себя очень хорошо. Надеюсь в сентябре побывать в Москве (в октябре мне труднее – будет много лекций, но, в крайнем случае, в октябре). Если Вам попадется (в Доме ученых?) в киоске последн<ий> № Изв<естий> ОЛЯ – очень прошу купить. Там вышла наша с Б.А. и Н.И. статья (с идиотской врезкой!)[250]. Только не надо ради этого бегать и мучить себя – только если случайно попадет. Сегодня пришла вторая корректура биогр<афии> Пушкина[251].

Как там у Вас-то? Все время об этом думаю.

Ваш Ю.

12 сентября 1981 года [252]

Дорогая Фрина!

Все же печенка преподносит мне небольшой сюрприз. Ничего серьезного – легкое воспаление желчных пузырей, но меня уложили на неделю дома (даже семинары провожу дома) и лечат лекарствами. Все планы полетели: в Ленинград, куда меня срочно зовут из-за Карамзина, не выберусь раньше начала сентября. Оттуда думаю заехать в Москву – есть дела с Б.А. Самочувствие сейчас удовлетворительное. Как-то у Вас? Из дома не выхожу, писем не получаю и беспокоюсь. Дай Вам Бог всего самого лучшего.

Приветы Вашим.

Ваш Ю. Лотман

(На полях: пришла 2-я корректура биогр. Пушкина)

19 сентября 1981 года

Фрина!

Это безбожно – сегодня 19 сентября и ни единого письма, только лекарство без одной строчки. Что случилось? Хуже со здоровьем мужа? Вы больны? Сердиты на меня? За что??? Я ломаю себе голову и ужасно беспокоюсь. Плюнув на постельный режим, бегаю узнавать, нет ли писем, – все напрасно. Я просто не знаю, что делать, и утешаюсь лишь тем, что если бы было что-нибудь ужасное, то Марина не могла бы мне не сообщить…

Я уже почти поправился. Врачи винят меня в нарушении безалкогольной и прочей диеты. Но я знаю, в чем дело – печень не выносит хандры и горя, а т<ак> к<ак> настроение у меня слишком часто бывает скверное, то она и бунтует. Но все это пустяки – я уже практически здоров, с будущей недели начну читать лекции. Все еще надеюсь в октябре побывать в Москве.