Юрий Двужильный - [50]

Было установлено, что у немцев на этом участке фронта отрыто четыре линии траншей полного профиля, соединенных между собой системой ходов сообщения. Перед первой линией обороны установлены проволочные заграждения в три кола, перед второй и третьей — в два кола. Кроме того, на подступах к переднему краю установлены противотанковые и противопехотные мины.

Передний край противника был сильно насыщен огневыми средствами. Имелись специально оборудованные пулеметные площадки, приспособленные к стрельбе в ночное время, орудия, установленные на прямую наводку, минометные батареи. Система огня была построена так, что противник мог простреливать косоприцельным и фланкирующим огнем все пространство перед своим передним краем. Вся огневая система гитлеровцев была эшелонирована в глубину. Наблюдением и разведкой удалось обнаружить артиллерийские позиции противника в районе деревень Застенки, Сусловка, Далекие Нивы, Радомля, а в лесу юго-западнее Заложья — минометные батареи.

Все это свидетельствовало о том, что оборона немецко-фашистских войск на этом участке фронта была прочной и прорвать ее нелегко. Нужна была тщательная подготовка, учет всех, порой самых неожиданных, обстоятельств. Поэтому подготовка к предстоящему наступлению велась по самым различным направлениям. Прежде всего — на учебном поле в тылу наших войск, где был заранее оборудован район, который точно напоминал передний край обороны противника. Почти месяц здесь шла боевая учеба — роты и батальоны отрабатывали свои действия в наступлении при поддержке артиллерии, танков и авиации. Воины учились форсировать водную преграду, преодолевать линии заграждения, действовать в рукопашной схватке в окопах, блокировать и уничтожать огневые точки, взаимодействовать в бою друг с другом и с приданными и поддерживающими средствами. В эти дни, пожалуй, самым популярным изречением было суворовское: «Тяжело в ученье, легко в бою».

Кроме того, были проведены командные учения — штаб полка провел несколько занятий с командирами взводов, рот и батальонов, на которых главное внимание было обращено на взаимодействие в бою, и при этом шли настойчивые поиски наиболее удачного решения отдельных элементов боевой задачи и всей операции в целом. Между офицерами шло своеобразное соревнование за наиболее правильное построение боевых порядков и выход из неожиданных осложнений, которые могут возникнуть на поле боя.

Короче говоря, учились все — и молодые, еще не обстрелянные солдаты, и опытные воины, и офицеры всех степеней и рангов, от командиров взводов до командира полка включительно.

О напряженной и многогранной подготовке к предстоящим боям красноречиво говорят приказы по полку, которые я прочитал в архиве.

Так, в своем приказе от 8 июня 1944 года командир полка подполковник М. Г. Хомуло обращает внимание командиров батальонов и рот на необходимость проявлять постоянную заботу о подчиненных, знать их личные и деловые качества. На всех офицеров, сержантов и рядовых, имевших ранения, но почему-то не получивших наград, приказом предписывалось срочно оформить материалы о награждении.

И дальше:

«Все пополнение направлять в роты. На хозяйственных и всякого рода других работах использовать лиц старше сорокалетнего возраста. Для улучшения питания немедленно организовать сбор щавеля. В каждой роте, батарее и отдельном взводе иметь (холодного) сапожника».

«Каждая рота, — говорилось в другом приказе, — должна иметь свою любимую песню и свои традиции. В ротах вести дневник… Ведение «Журнала боевых действий полка» возложить на старшего лейтенанта административной службы Стефановича, старшего лейтенанта Зелик и рядового (топографа) Дульнева…»

Как видите, в подготовке к наступлению у командования полка не было мелочей, все было необходимо для решения поставленной задачи. Даже сбор щавеля для улучшения питания личного состава…

* * *

Все это я прочитал в документах 878-го полка, найденных в архиве. Но этого было мало. Мне хотелось встретиться с очевидцами описанных событий, найти боевых товарищей Юрия Двужильного, которые могли бы подробнее рассказать мне о нем.

Прежде всего я решил разыскать Струментова. Помните, он переслал Нине Михайловне Двужильной письма Юрия после его гибели?

Я был вправе предположить, что С. Струментов служил в одном батальоне с Юрием Двужильным и был, по всей вероятности, офицером. Ведь он пишет, что письма Юрия хранились в его полевой сумке, которые обычно были только у офицеров.

Поэтому я позвонил в Управление кадров Министерства обороны СССР и попросил проверить, числится ли среди офицеров Советской Армии С. Струментов. Я рассчитывал, что выяснить это будет не трудно — фамилия Струментов не так уж часто встречается, как, скажем, Степанов, Смирнов, Сергеев.

И действительно, через несколько минут мне сообщили, что старший лейтенант Степан Петрович Струментов командовал ротой в 3-м батальоне 878-го стрелкового полка, принимал участие в освобождении Белоруссии и выбыл из части по ранению в августе 1944 года. Среди погибших и пропавших без вести он не значится.

Следовательно, надо искать дальше. Но каким образом? В этом мне помогла Лидия Ивановна Пяткова, которая в Управлении кадров Министерства обороны СССР ведет картотеку офицерского состава. Она сообщила мне довоенный адрес Степана Петровича Струментова. Он был призван в армию Красно-Четайским райвоенкоматом Чувашской АССР. Я написал запрос и вскоре получил ответ военкома Лопатина. Он писал: