Юрий Долгорукий - [28]
Улеба презрительно оглядел Сыча.
- Ты сам язык из болота, - сказал он сухо. - А наша земля за рекой Москвой - живая.
- Не ведаю. Может, так…
- Не ведаешь, и молчи. Вот едет к нам зодчий ставить град на Москве-реке…
Улеба молча собрал в костёр обгорелые сучья, а Сыч, боясь, что воин обиделся, заискивающе прибавил:
- Слыхал я про ту реку. Говорят - преславна…
- О ней и за морем знают! - довольный, начал было Улеба, но тут же остановился: из-за прибрежных кустов донёсся тревожный выкрик Данилы. Почти тотчас же книжник выбежал сам и замахал руками, указывая назад.
«Не вепрь ли?» - подумал Улеба, схватил топор и кинулся от костра на луг, чтобы лучше увидеть речную пойму.
За кустами, откуда выбежал книжник, он увидел нескольких всадников, несущихся издалека к ладьям, а за всадниками, совсем далеко, - большую толпу людей. В густой траве, за дождливым туманом, люди были едва различимы. Но опытный глаз Улебы отметил сразу: то были воины с копьями и щитами.
Он громко крикнул, предупреждая дружинников на ладьях:
- Эге-ей, хоронися: чужая рать! - и быстро сбежал к костру.
Воин действовал точно, привычно, без суеты: восемь дружинников он поставил на берегу, двоим приказал отнести на ладью котёл с недоваренной пищей, остальным - готовить ладьи к отходу Он успел позаботиться и о Сыче:
- Чего тебе тут сидеть на виду? Стрелой поразят Ты лучше ложись за котёл на днище.
Бродяга быстро прикинул: переметнуться ли к новым ратникам, скачущим вдоль реки, или остаться с Улебой да плыть к Москве?
Переметнуться опасно: а вдруг не окажется в неизвестной рати знакомых дозорных? Тогда убьют его всадники раньше, чем он добежит до них от учан. А могут убить и воины Данилы-книжника: пустят стрелу вдогон - и ляжешь в траве навеки! А главное - жаль добра, которого, видно, полно в учанах. Манит оно к себе, как чудный жар-цвет в Иванову ночь: «Приди да сорви, все клады открою!» Вот бы и надобно: затаиться - потом сорвать.
И Сыч, недолго помешкав, полез в ладью. Двое дружинников отнесли туда же кованый медный котёл - горячий, покрытый чадом. Сыч прилёг у котла, а воины и Улеба вернулись на берег.
Когда к потушенному костру подбежал запыхавшийся Данила Никитич, всё было готово к тому, чтобы снова отправиться в путь. Да и всадники, видя, что человек, догоняемый ими, успел к своим, а на ладьях угрожающе напрягают луки, круто сдержали коней и стали кружиться у ближних кустов, поджидая отставших ратников.
Значит, можно успеть отойти в струю. И Данила Никитич велел:
- В струю!
Учаны столкнули в воду. Струя схватила их цепко и понесла на себе одну за другой. Кусты и песчаные берега побежали мимо.
- Вот ладно как вышло! - возбуждённо сказал Улеба, садясь к котлу. - А я уж мыслил, что будем насмерть рубиться! Может, и надо бы: руки соскучились по мечу. Да верно, времени на это нет: надо спешить домой, ибо княжич болен, вот-вот угаснет. К тому же и дело идёт к зиме…
- Во всём ты ловок! - льстиво ответил Сыч. - И тут и там успеваешь. Гляжу я вот на тебя…
Бродяга не кончил: едва за кустами опять показался открытый берег, как неизвестные ратники натянули луки, и стрелы их, подобно свирепым осам, с жужжанием и свистом рванулись к ладьям. Одна из них звонко вонзилась в весло и задрожала густым опереньем. Вторая скользнула по верху котла и нырнула в струю.
- Грозят! - недовольно сказал Улеба. - Ишь, стрелы мечут…
Данила Никитич зычно крикнул:
- Греби к тому берегу! Живо!
- Греби к тому берегу! Нажима-ай! - ответно крикнул Улеба.
Но и на том берегу показались чужие ратники. И оттуда певуче рванулись стрелы.
- Взажим берут, - проворчал Улеба и быстро вырвал стрелу, попавшую в ногу.
Сыч лёг на днище ладьи под самый котёл. До ушей его донеслось:
- Ставь в стремя-я!
Это Данила Никитич велит идти посреди реки. И учаны входят в тугую струю так плотно, как входит нога в привычное стремя. Сыч чувствует это по мерному плеску воды, по ровному скрипу днища, по быстрым, спокойным движениям смелых людей.
Одни из воинов прикрыли гребцов сплошной стеной из высоких щитов. Другие ушли под крышу ночлежных изб, которых на каждой ладье стояло по две: одна на корме, другая у носа.
А стрелы пели и пели с обеих сторон. С тяжёлым хрустом они впивались в щиты, поднимая пёстрое оперенье своих хвостов над быстрой водой. Иные из них пробивали щиты насквозь. Тогда их острые наконечники были похожи на клювы железных птиц, пытающихся достать до людей через двойную воловью шкуру щитов, чтобы выклевать супротивникам очи…
Некоторое время ладьи влеклись посреди реки - глухие, безмолвные, в алом убранстве щитов, под стягом на первой учане. На стяге - герб Долгорукого: на белом фоне сидящий барс, знак силы и власти.
Потом река ударилась в крепкий берег, свернула влево. За её крутым поворотом открылась отмель с зелёным островом посредине. На обоих берегах и на острове суетились воины. Среди них гарцевали всадники. Иные из них с размаху въезжали в воду, и было видно, что слева от острова - мель, а справа, на узком русле, угрожающе колыхались брёвна, и на них, как в ладьях, стояли свирепые воины с шестопёрами и мечами…
- Застигло нас чьё-то войско, - сердито сказал Данила княжичу Константину, который лежал под крышей первой учаны. - От этих нам не уйти…
Видный украинский романист Павло Загребельный, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко, в своем новом романе «Роксолана» повествует об удивительной судьбе украинской девушки Настасьи Лисовской, угнанной в XVI веке с Украины и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство.Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) — самого могущественного султана Османской империи.Овладев вершинами тогдашней восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина под именем Роксоланы вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Продолжает Библиотеку легендарный роман Павла Загребельного «Евпраксия». Это история русской княгини, девочкой-подростком очутившейся на чужбине и отданной в жены немецкому маркграфу. Самым невероятным образом Евпраксия стала королевой Священной Римской империи Адельгейдой...Роман Павла Загребельного — увлекательное художественное исследование человеческих судеб, каждая из которых не утратила значение и сегодня.
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного — самого могущественного правителя Османской империи.Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана — Ибрагима-паши. Главная героиня — Хуррем Султан (Роксолана) — борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе.
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного».Перевод: И. Карабутенко.
Перед вами – самая полная версия романа, послужившего основой для легендарного сериала «Великолепный век». История о том, как обычная славянская девушка Роксолана покорила сердце султана Сулеймана, и по сей день продолжает будоражить сердца людей. Рабыня с невольничьего рынка в Стамбуле сумела очаровать и влюбить в себя могущественного правителя Османской империи. Роксолану обвиняли в колдовстве, подлости и коварстве, но любящее сердце не способно слышать злые наветы. Сулейман сделал Роксолану своей официальной женой, великой Хюррем, а эта мудрая женщина сумела превратить возлюбленного в поистине легендарного султана, чьи годы правления по праву были названы «Великолепным веком» Османской империи.
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Олег (Вещий Олег, др. рус. Ольгъ, ум. 912) — варяг, князь новгородский (с 879) и киевский (с 882). Нередко рассматривается как основатель Древнерусского государства. В летописи приводится его прозвище Вещий, то есть знающий будущее, провидящий будущее. Назван так сразу по возвращении из похода 907 года на Византию.
Об одном из самых могущественных правителей Древней Руси, великом галицко-волынском князе Романе Мстиславиче (1155-1205) рассказывает новый роман современной писательницы Г. Романовой. Один из самых могущественных правителей-полководцев XII века, великий галицко-волынский Роман Мстиславич, в письмах называл себя «русским королём». Автор знаменитого «Слова о полку Игореве» так писал о князе Романе Мстиславиче: «А Ты, Славный Роман! Храбрая дума на подвиг тебя зовёт. Высоко взлетаешь ты в отваге, словно сокол, на ветрах парящий, что птицу в ярости хочет одолеть.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.