Неприятно было Юрию выслушивать подобные речи, да ещё от любимого сына. Но промолчал великий князь, отпустил Андрея без гнева, не соглашаясь, но и не отринивая сказанное. Привык уже прислушиваться к разумным советам Андрея. Часто случалось, что сын оказывался прав...
Андрей отъехал в свой Вышгород, так и не уяснив, согласился с ним отец или нет.
Юрию Владимировичу и самому надоела непрерывная свара на Волыни. То между собой Мстиславичи цапаются, то других князей задирают. Зять Ярослав Галицкий в своём княжестве сидел, как в осаждённой крепости. То венгров наводили на него Мстиславичи, то поляков. Ходили чужие рати по Волыни, как по своей собственной земле. Сколько можно терпеть такой раэзор?!
Но самому ссылаться о мире с неспокойными Мстиславичами великий князь посчитал зазорным. Кто первый мира просит - тот слабее...
Очень кстати оказался в Киеве князь Ростислав Мстиславич Смоленский. Ему Юрий объявил:
- Понеже ты просил меня неоднократно за братию и сыновцев своих, которые мне много зла учинили, я не могу просьбы твои оставить втуне. Если ты поручишься, что они впредь верны будут и любовь ко мне сохранят, пусть едут безопасно в Киев. О владениях рассудя, мы справедливое решение положим...
Ростислав Мстиславич был вельми рад и тотчас же послал гонцов по братии. Мстиславичи тоже не промедлили, приехали с дружинами. Они повинились перед великим князем за прошлые вины, и Юрий, учиня им краткий выговор, князей простил, принял с любовью. Теперь и с этой стороны стало безопасно.
Зашевелился было неугомонный Изяслав Давыдович Черниговский, послал тайного посла ко Святославу Ольговичу, но получил резкую отповедь: «Мы столько лет с великими трудами искали покоя, но не имели, а ныне, замирившись, должны благодарить Бога. Ты же замышляешь сызнова усобицу завести, хочешь разорить отчину свою безо всякой причины, от чего мы тебя предостерегаем и отвращаем. Смирись, брате!»
Изяслав Давыдович послушался, распустил по волостям уже собранные рати. Однако в Киеве о военных приготовлениях в Черниговском княжестве уже знали. К Изяславу приехал великокняжеский посол с грозным наказом: «Если желаешь в мире и любви быть, то бы к нам приехал или мы сами к тебе будем!»
Великокняжеские и галицкие полки вышли к Днепру.
Изяслав Давыдович испугался, тут же, перед послом, целовал крест о мире, а потом и сам вместе с князем Святославом Ольговичем явился пред грозные очи великого князя. Поговорили князья, дружно похулили диавола, чуть было не посеявшего меж ними крамолу, и подписали мирный договор.
Союз решили скрепить брачными узами. Глеб Переяславский, сын Юрия, обвенчался с дочерью Изяслава Черниговского. На свадебном пире Юрий и Изяслав сидели плечо в плечо, как братья, и говорили любезные слова.
Киевляне и черниговцы вздохнули с облегчением: наконец-то устанавливался прочный мир, отдохнёт от усобной войны многострадальная земля и люди её...
Приятная весть пришла из Великого Новгорода. Мстислав Юрьевич Новгородский просил отцовского благословения - взять за себя в супружество дщерь знатного новгородского мужа Петра Михайловича, кое и получил без промедления. Родственные связи о новгородской господой Юрий Владимирович посчитал полезными для княжества.
Ещё одна забота оставалась у Юрия Владимировича — киевский митрополит Климентий Смолятич, поставленный прежним великим князем самовольно, без констант тинопольского патриарха. При Климентии ослабли связи Руси с православной Византией, влиятельные епископы Нифонт Новгородский и Нестор Ростовский не признали власть нового митрополита. Издвоилась русская православная церковь, тут недалеко было и до раскола. Мог ли терпеть подобный раздрай великий князь Юрий Владимирович, если теперь вотчина его - вся Русь?!
Нет, конечно!
Климентия в тот же год вывели из Киева. Вежливо вывели, позволили всё имение с собой взять и служителей, коих пожелает. До крайних рубежей Киевской земли провожал опального митрополита сын великого князя — Андрей Юрьевич.
Как попросил сам Климентий, отпустили его в город Владимир-Волынский, и, как оказалось - напрасно. Климентий быстро сошёлся с тамошними иерархами, которые не к Киеву тянулись, а к латинским соседям. К Климентию зачастили князья Мстиславичи, недоброжелатели Юрия, искали у него духовной поддержки. Митрополичьи служки мутили народ, сетовали, что Киев остался без митрополита, оттого-де уходит из матери городов русских прежняя святость...
Великий князь Юрий Владимирович давно отправил в Константинополь посольство — просить патриархов о подавлении на русскую мирополию достойного инока Константина. Но в Константинополе по лукавству своему византийскому не торопились, ждали новых даров. Дары послали, не поскупились, а время шло. Только осенью 1155 года состоялось рукоположение Константина в русские митрополиты.
Константин собирался в обратный путь неторопливо, видно, понравилась ему сладкая жизнь у тёплого моря. Вот и зима прошла, а митрополита в Киеве всё нет и нет.
Весной Юрий Владимирович вызвал из Новгорода своего старого доброхота епископа Нифонта, торжественно ввёл на митрополичий двор местоблюстителем.
