Юрий Данилович: След - [61]
Не столь по душевной или по иной супружеской надобе (той надобы Юрий уж давно не испытывал к переяславской боярышне!), но лишь для порядку, чтобы приметливые москвичи, а тем паче злоязычные москвички не больно-то судачили на тот счёт, что, мол, вовсе охладел князь к бессчастной жене, перед самым отъездом накоротко заехал Юрий к Ирине, что с тех самых пор, как отослал он её от себя из Переяславля, неотлучно и одиноко пребывала в своей особливой слободке. Ту слободу с затейливым теремом, что на диво и радость юной супруге возвёл Юрий, на Москве называли Ирининой или Арининой слободой[60]. Правда, всем было ясно - немного радости тот дивный терем принёс её обитательнице, хоть и без стражи, а томилась она в нём, будто в порубе[61]. С чего-ничего, а, видно, напрочь разладилось у молодых!
Последний раз Юрий навещал жену месяцев семь назад. Тогда она была ещё совсем слаба, едва начала вставать с постелей. Ведь вот уж скоро год будет, как Ирина разрешилась от бремени: вместо моленного у Бога сына принесла мужу дочь. Родила она в сентябре, и дочь по святцам нарекли Софьей. А роды были тяжёлые! Узкобёдра, слаба для княжьего-то семени оказалась боярышня. Мало-мало в горячке Богу душу не отдала. Однако же кое-как выходили её лекари, отпоили травяными настоями. Впрочем, в том, что выжила и до сих пор жила она на свете, кажется, ей и самой было мало радости. Сильно поскучнела Ирина с тех пор, как Юрий отдалил её от себя. А после родов и болезни вовсе поблекла.
Внезапный приезд князя переполошил Иринину слободу, жизнь в которой протекала уныло, однообразно и чуть ли не в монашеской строгости.
Челядь с шумом высыпала во двор, мамки вынесли встречь отцу девочку. Даже слабого умиления перед крохотным существом, в коем текла его кровь, не ощутил Юрий при виде дочери. Мельком глянул на щекастое личико, приметил лишь, что глаза у дочери его - серы, и отмахнулся от мамок:
- Прочь! После! Неколи мне!
От суматохи ли, от испуга девочка, к всеобщей досаде, заревела, и её плач подгонял Юрия, пока он взбегал по резным ступеням в светлицу к княгине.
Ирина встретила мужа в суконном чёрном платье, в накинутой на плечи меховой душегрее (кого кровь не греет, тому и в жаркий день зябко!), голову покрывала не женина кика, а тёмный, будто вдовий, убрус. Лицо бело, отёчные лиловые круги под запавшими глазищами, бескровные, будто выпитые губы… В неуверенном, робком взгляде та же покорность, тот же страх и молчаливая мольба… О чём?
«Вот уж истинно: краше в гроб кладут, - внутренне дёрнулся Юрий, глянув на жену. - Верно, знать, говорят: не жилица…»
Некое подобие жалости шевельнулось в нём - ведь это её он ласкал ночами, ведь это её он хотел любить! - но тут же и стихло, уступив место брезгливости здорового человека по отношению к чужой, а даже и обузной немощи.
Ирина поклонилась в пояс, сказала тихо:
- Здравствуй будь, Юрий!
Не решилась сказать «князь мой»; чай, давно знала, что не её он, что давно уж потеряла она его, впрочем, так и не обретя.
- И ты здравствуй, - как мог, ласково улыбнулся Юрий. - Али хвораешь все?
- Да чаю, недолго и хворать-то осталось, - просто сказала она.
Замолчали. Да и говорить-то им было не о чём, будто два незнакомых человека встренулись на пути, кивнули друг дружке и разминулись.
- Вот, проститься заехал. В Орду иду…
- Знаю, - кивнула она,- знаю…
И вдруг, чего уж никак не ждал Юрий, кинулась ему в ноги, алким телом припала к коленям, вперебив с задышливыми, горячечными словами стала ловить скорыми поцелуями его руки:
- Знаю, всё знаю, Юрий! Не мне тебя отговаривать, не меня ты послушаешь, но не иди в Сарай! Окромя срама ничего не будешь! Непутное вы с Иваном затеяли!.. Юрий попытался освободиться от её рук, но и у слабых в чаянии цепки объятия!
- Чего городишь! Молчи!
- Не любая я, худая жена тебе, но денно и нощно молюсь за тебя! Страшно мне! НЕ иди против Господа! Погаси обиду в душе, примирись с Михаилом, ведь знаешь: не ты, он - князь от Бога!
- Молчи, об чём разуметь не можешь! Знай, чего мелешь! - и рот-то ей не заткнуть - уворачивается!
- Знаю, тягота я на плечи твои - стряхни с плеч! Отпусти от себя! В монастыре усердной молитвенницей за тебя буду! Но и ты, Юрий, раскайся в гордыне, смирись перед Отцом и Заступником нашим, милостив он к раскаявшимся! Иной славой тебе воздаст, коли ты славы хочешь, только отступись от Руси, не твоя она!
Знать, в затворе-то больно много надумала, спешила прокричать, чтоб услышал!
А глаза-то блестят, щёки румянцем тронулись - хороша, как никогда хороша не была! Абы теперь-то ей юбки задрать да здесь же хоть на полу привести к послушанию женину: знай, на что годная! Да ведь и на то не годна, того и гляди под ним дух испустит!
- А я ведь ведаю, Юрий! С той ночи ведаю: не на Михаила ты поднялся…
- Молчи!
Вот ведь начала-то тихонечко, с придыхом, а в раж-то вошла, ишь возопила! Нешто и впрямь бесноватая?!
- Не смолчу теперь! Грешен ты! Не на дядю, на Господа возроптал!
- Убью!
- Убей! Грешен! Грешен! Ступай к Максиму, покайся, пока не поздно!
Дунь и угаснет, как свечка чахлая, а вона орёт как, откуль и сила взялась? Не токмо в тереме, а, поди, и во дворе рты разинули! Как унять её, бешеную?!
В этой книге вы прочитаете о самых загадочных событиях и личностях в истории человечества, побываете в легендарных Шумере, Египте, Ниневии, заглянете в сокровищницы фараонов и древние библиотеки, попытаетесь расшифровать таинственные письмена древних народов, узнаете о судьбе исчезнувших государств и о многом другом. Итак, разгадывайте тайны, оставленные нам давно минувшими веками.
О жизни и судьбе сына великого князя Михаила Ярославича Тверского Дмитрия (1299–1326), прозванного «Грозные Очи», рассказывает исторический роман современного писателя А. Косёнкина.
Исторический роман Андрея Косёнкина «Крыло голубиное» рассказывает о жизни и смерти великого князя Михаила Тверского, который посвятил свою жизнь собиранию русских земель и, как смог, сопротивлялся могуществу Золотой Орды. Именно его стремление к объединению Руси в единодержавное государство во многом предопределило дальнейшую политику победивших в борьбе с тверичами московских князей.
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.