Юридический механизм разрушения СССР - [22]

». То есть, как видно, под «уклоном» понимались взгляды, убеждения, отличные от политической линии партии, но еще не сформировавшиеся окончательно в какое-либо течение. В свою очередь, «фракция» – это группа с особой платформой, для которой характерны замкнутость и собственная дисциплина. Уклон представлял опасность для правящей партии, поскольку, как отмечал Ленин, «одно дело теоретическая дискуссия, другое дело – политическая линия партии, политическая борьба. Мы не дискуссионный клуб. Издавать сборники, специальные издания мы, конечно, можем и будем, но мы должны прежде всего бороться в самых трудных условиях и поэтому должны сплотиться воедино…»[150].

Усмотрев в выявленных уклонах угрозу появления фракций, которые в конечном счете могут привести к расколу правящей партии, X Съезд РКП (б) принял резолюцию «О единстве партии»[151]. В ней, в частности, утверждалось: «2. …в партии обнаружились некоторые признаки фракционности, т. е. возникновение групп с особыми платформами и со стремлением до известной степени замкнуться и создать свою групповую дисциплину. Необходимо, чтобы все сознательные рабочие ясно осознали вред и недопустимость какой бы то ни было фракционности… 6. Съезд предписывает немедленно распустить все без изъятия образовавшиеся на той или иной платформе группы и поручает всем организациям строжайше следить за недопущением каких-либо фракционных выступлений. Неисполнение этого постановления съезда должно вести за собой безусловное и немедленное исключение из партии».

Как главная внутренняя угроза единству партии фракционность осуждалась и в дальнейшем – на протяжении всего доперестроечного периода истории партии.

Об опасности фракционности не только для партии, но и для всей страны с политической прозорливостью предупреждал И. В. Сталин: «Существо троцкизма состоит… в отрицании необходимости железной дисциплины в партии, в признании свободы фракционных группировок в партии, в признании необходимости образования троцкистской партии. Для троцкизма ВКП(б) должна быть не единой и сплоченной боевой партией, а собранием групп и фракций со своими центрами, со своей дисциплиной, со своей печатью и т. д. А что это значит? Это значит провозглашение свободы политических фракций в партии. Это значит, что вслед за свободой политических группировок в партии должна прийти свобода политических партий в стране, т. е. буржуазная демократия. Стало быть, мы имеем здесь признание свободы фракционных группировок в партии вплоть до допущения политических партий в стране диктатуры пролетариата, прикрываемые фразой о “внутренней демократии”, об “улучшении режима” в партии»[152].

Принципиально по-иному руководители КПСС стали оценивать фракционность в период перестройки. Ко второй половине 1991 г. в партии созрели и активно действовали несколько политических течений, фракций, некоторые из которых впоследствии доросли до самостоятельных партий[153]. По словам М. С. Горбачёва, «существовало пять течений. Это была уже не партия, а политический блок. По сути дела, сохранялось лишь название КПСС»[154]. То же отмечают и другие политические деятели[155]. На официальном уровне нередки стали упоминания о так называемой «Демократической платформе в КПСС» и «Марксистской платформе в КПСС», что, в сущности, в тот конкретный исторический момент означало существование партийных фракций.

Решающим шагом в правовом закреплении идейного и организационного раскола в партии стало решение XXVIII съезда КПСС (июль 1990 г.), закрепившего «право отдельных коммунистов и групп выражать свои взгляды в платформах»[156]. По замечанию проф. Д. Л. Златопольского, такое решение превращало КПСС в «своеобразный идеологический клуб» и «отбрасывало партию на семьдесят лет назад к ситуации, которая была в РКП (б) до ее X съезда, когда существование и деятельность в ней партийных фракций была запрещена»[157].

Очевидно, что создание фракции в условиях однопартийной системы – безусловный шаг на пути к образованию самостоятельной политической партии. В то же время фракционность представляет угрозу целостности самой партии, в которой она существует, поскольку может повлечь внутрипартийный раскол. А это уже, вероятно, приведет к исчезновению партии с политической арены.

Интересно отметить, что в КПСС фракционность была легализована уже после изменения ст. 6 Конституции СССР 1977 г. (т. е. после введения многопартийности в стране), что свидетельствует не столько о желании руководящих кругов КПСС взрастить из фракций новые партии, сколько о стремлении «взорвать» КПСС изнутри. Причём легализация фракций была осуществлена именно в тот момент, когда фракции уже фактически вызрели в КПСС и некоторые из них[158] откровенно призывали в своих программах к отказу от базовых идей марксистско-ленинского учения: от идеи неизбежности социалистической революции, от идеи верховенства общественных интересов над частными, интернациональных – над национальными. Естественно, заявлялось о необходимости отказа от социализма и монополии партии на власть, заявлялись требования о привлечении КПСС к ответственности за проводимую ей политику