Юридические аспекты организации и деятельности Парижского Парламента во Франции - [44]

Так, согласно ст. 19 Ордонанса от 17 ноября 1318 г.: «пусть чиновники Парламента не мирятся с оскорблениями от адвокатов и тяжущихся, так как честь короля, коего они представляют персону, держа Парламент, не должна этого выносить»[406].

В соответствии с Ордонансом от 2 июля 1388 г. запрещалось восставать против чиновников королевского суда[407].

Что касается судебной практики по искам о защите чести чиновников Высшего суда королевства, то, по словам французских историков, она составляла значительную часть дел, расследуемых и рассматриваемых Парламентом[408].

Так, когда выяснилось, что выплаты за королевскую печать шли не в пользу Канцелярии и, следовательно, ущемлялись интересы чиновников, поскольку из этих денег выплачивалось жалованье, это было объявлено ущемлением интересов короля (дело от 12 ноября 1414 г.)[409].

Посягательством на права короля, а соответственно и на права парламентариев, считалось покушение на завещание, где у короля мог быть «интерес в части имущества», что служило и интересам Парламента, который получал определенную долю этого имущества (дело от 29 марта 1435 г.)[410].

Таким образом, преступление «lese-majeste» включало в себя много составов, начиная от оскорбления величества короля и заканчивая посягательством на права и интересы членов Парижского Парламента, как «продолжения политического института правителя».

Соответствующая гибкость теории «королевских случаев», а также статус Парижского Парламента как Высшего суда королевства давали возможность самостоятельных трактовок и действий со стороны последнего в данной области.

Как было сказано ранее, Парламент, олицетворяющий персону монарха, ставил во главу угла, прежде всего, защиту интересов королевства, прав государя.

Уже с начала XIII века в судейско-философской среде понятие «интересы короля» осмысливается, зарождаются идеи о публичном характере королевской власти, о служении короля не личным интересам, а королевству, общей пользе и общественному благу.

Соответствующие тенденции привели к тому, что Парижский Парламент, как высший суд королевства, в определенной мере оказался и над монархом, как физической персоной. В результате, эта двойственная природа, как Парламента, так и государя, определила проблемы, связанные с осуществлением функции высшей инстанции королевства. Королевские интересы по-прежнему именуются «интересами короля», однако развитие государства привело к возникновению системы важных для его существования «интересов», которые нередко выходили за рамки личных интересов того или иного главы государства и могли вступать с ним в противоречие. Данные «государственные интересы» включали в себя: соблюдение общественного порядка, защита государства от нарушителей мира и законов[411].

Именно с позиции «государственных интересов, общественного блага» Парламент нередко требует от короля соблюдать «королевские интересы», если же предполагалось, что король какими-либо действиями вредит королевству, тем самым почему-то самому себе, Высший суд королевства такие действия объявлял «ущербом» верховной власти, служителям этой власти. При этом Парижский Парламент никогда не стремился противостоять королевской власти, а лишь ее защитить и поддержать.

Так, Парижский Парламент отказался регистрировать Конфланский мирный договор 29 октября 1465 г., подписанный королем Людовиком XI Благоразумным (1461–1483) и Лигой общественного блага (Ligue du Bien Public)[412] по причине содержания в нем больших уступок монарха феодальной оппозиции, посчитав его противоречащим «интересам королевства»[413].

Попытку короля вмешаться в конфликт Парижского Парламента со Счетной Палатой на стороне последней, Высший суд королевства назвал «очень большим ущербом королю и общественному порядку»[414].

Беспрецедентный шаг был совершен Парламентом 28 марта 1615 г.: в этот день парламентарии пригласили на заседание всех пэров Франции, чтобы «обсудить предложения, касающиеся интересов королевской службы». Ранее инициатива приглашения всех пэров королевства всегда исходила от монарха[415].

Соответствующие положения, во-первых, Парламента, как защитника «интересов короля» с одной стороны и последователя идеям «общей пользы королевства» с другой; во-вторых, короля как главы государства — с одной и монарха — личности — с другой, порождали противоречия в государственном механизме Франции, прежде всего, между монархом и Высшим судом королевства.

Вторая категория дел, относившаяся к юрисдикции Парижского Парламента как суда первой инстанции, сформировалась из-за специальных субъектов, участвующих в деле и пользовавших привилегией «committimus» — то есть правом судиться в парламентах, избегая все нижестоящие инстанции.

Привилегия «committimus» (лат. возлагать, совершать) или письмо committimus (les lettres de committimus) — это особая привилегия, даруемая королем.

Эта привилегия была предоставлена при помощи писем committimus, которые так назывались потому, что начинались со слов committimus — «мы (король) поручаем дела нашему Парламенту…»[416].

Соответствующая «правовая льгота» заключалась в «праве рассмотрения дела по существу в парламентах (в независимости от процессуального положения — истца или ответчика), в обход того судьи, который, если бы не данная привилегия, вершил бы правосудие по этому делу, откуда и название