Меня поразила нищета обстановки. Рассохшийся шифоньер с прищемленным дверцей тряпьем, обшарпанная тумбочка с допотопным телевизором и этот диван со сползшими до пола простынями — вот и вся обстановка. Паркет на полу был выщерблен, и местами виднелась шершавая основа.
Впопыхах я забыл все мамины наставления, просто сунул кастрюльку ей в руки и, ничего не сказав, сбежал. Сразу от Раисы Алексеевны я отправился на улицу. Уже потом мне пришло в голову: как же она будет есть борщ из кастрюли, да еще без ложки?
Домой я вернулся только вечером. Меня сразу насторожил необыкновенно суровый мамин вид. Но она ничего не сказала.
Мне было уготовано горшее наказание. Когда я уселся за стол, мама выставила передо мной… кастрюлю вместо тарелки!
Оказывается, обеспокоенная моим долгим отсутствием, она сама поднялась к Раисе Алексеевне. Ох, как она рассердилась, увидав, что я натворил! Потом она мне сказала так: «Лучше совсем не браться за доброе дело, чем делать его без души».
С тех пор я возненавидел старуху. Правда, меня уже больше не посылали к Раисе Алексеевне. Она проболела всю осень, и мама сама носила ей еду. Это продолжалось до середины декабря. Как-то, придя из школы, я увидел на своем столе пачку больших ярких журналов. Это были фантастические журналы с космическими кораблями и инопланетными пейзажами на обложках. В них рассказывалось, как соорудить карманный бластер и прорастить марсианские семена, как при помощи двух зеркал заглянуть в параллельные пространства и вызвать оттуда Трюкача. Это были удивительные журналы. Когда я прочитал их, на моем столе появились новые. Я даже не задумывался над тем, откуда они берутся, а просто набрасывался на них и проглатывал на одном дыхании.
Но однажды, придя из школы, я увидел на своем столе журналы, которые у меня уже были.
— Мам, — спросил я разочарованно, — а почему там те же самые журналы?
— Вот ты сам сходил бы и выбрал, что тебе нужно, — ответила она.
— Куда сходил бы? — удивился я.
— К Раисе Алексеевне. Это ведь она попросила меня отнести тебе журналы. У нее много старых книжек и журналов.
Меня совсем не обрадовало это известие.
Тащиться к старухе… Нет, это было мне совсем не по душе. Но что мне еще оставалось делать? Я оправдывал себя тем, что надо ведь вернуть ей те журналы, которые мне не нужны. А там, может быть, она даст мне новых… Хотя, разумеется, я предпочел бы, чтобы это за меня сделала мама.
Но она наотрез отказалась: «Ты будешь кататься, а я саночки возить?»
Пришлось подниматься самому.
Мне отворила Раиса Алексеевна.
— Вот, — сказал я, протягивая журналы через приоткрытую дверь.
Но она не взяла их, а вместо этого посторонилась и впустила меня в прихожую.
В прихожей мне пришлось опять ждать, пока она сходит в свою комнату. Я надеялся, что она вынесет новые журналы, но вместо этого в руках у нее оказался ключ.
Раиса Алексеевна жила прямо над нами, только тремя этажами выше, и у нас была совершенно одинаковая планировка квартир. Поэтому я сразу догадался, что ключ этот от второй комнаты. Я и раньше слышал, что у Раисы Алексеевны был сын, но куда он девался и что с ним стало потом, я не знал.
Она отперла дверь и отступила назад, словно понимая, что вдвоем мы в маленькой комнатке не поместимся. Все это она проделала молча. Нерешительно, с опаской, как в таинственную пещеру, вошел я в сумрачную комнату…
И тут комната ожила. Не знаю, как это получилось, но она ожила. Щелкнув, включился ночник на стене. Разгорелась люстра на потолке, и принялись крутиться вокруг нее прозрачные разноцветные птички. Заструились нити золотистого света в электрическом аквариуме. Опустился лазерный диск на проигрыватель, и полилась негромкая музыка.
Я увидел книжные полки, уставленные фантастикой и детективами, заваленные целыми кипами журналов. Морские раковины, обломки горных пород и пустые хлопушки лежали и висели вокруг… Из цветочного горшка на стене свисали длинные зеленые петли какого-то растения, похожего на гигантский мох… У окна, задернутого желтыми шторами, стоял письменный стол, а на нем… Это был компьютер. Но я никогда не видел, чтобы корпус компьютера был разрисован так пестро: в желтую, зеленую, красную и синюю полоску. Клавиатура тоже была какая-то чудная: овальная и сильно изогнутая… И вдруг дисплей засветился, и на нем появилось веселое лицо рыжеволосого паренька лет пятнадцати.
— Эй, привет! — сказал паренек и помахал мне рукой. — Как дела? Меня зовут Димыч. Раз уж ты зашел, проходи и устраивайся. Я скоро буду, придется подождать. Пока можешь сгонять на Плутон. Адьос!
Паренек исчез, и на дисплее появился деск-топ.
Я ошеломленно оглянулся. Раиса Алексеевна глядела на меня странными глазами. Она кивнула головой, словно приглашая сесть в кресло и приступить к игре.
Медленно, как во сне, я подошел к столу и уселся в удобное кресло. Журналы я положил рядом с клавиатурой.
Да, компьютер был что надо! Стоило мне притронуться к мышке, как на дисплее появился паренек, назвавший меня Димычем.
— Ну, что, отправляемся на Плутон? — весело спросил он. — Надевай шлем!
Только сейчас я увидел лежавший в стороне шлем «виртуальной реальности». С каким-то странным предчувствием я надел его.
