Юный Скрудж: очень страшная рождественская история - [4]

Коридор был почти пуст. Большинство ребят поспешили наружу, поближе к снегу, чтобы повеселиться. Прошлой ночью снег выпал аж до шести дюймов и был он свежим и мягким — идеальным для лепки плотных, мокрых снежков.

Я люблю подкрадываться к ребятам и разбивать огромный снежный ком об их затылки. Они так и не понимают, что их ударило. Вот радость-то!

Кое-кто из ребят принёс с собой в школу коньки. Они собирались прямо со школьной игровой площадки двинуть на Оксфордский пруд и покататься там. Прикольно.

Я хороший конькобежец. Люблю мчать на полной скорости и проноситься перед носом у остальных, ошарашивая их, чтобы они резко тормозили. Иногда они теряют равновесие и падают прямо на пятую точку. Ха-ха. Смех да и только.

Но сегодня после уроков мне было не до веселья. Я знал, что направляюсь к мисс Доррит для получения нотаций. На ходу я опустил голову, уставившись прямо в пол, и начал репетировать, как попрошу прощения за всё, что сделал. Чем бы это не было.

Я завернул за угол и — что бы вы думали — обнаружил там Джоша Крэтчета, склонившегося над своим шкафчиком и кладущего на полку книги.

Я знал, что должен пройти мимо. Но когда дело доходит до Джоши, я ничего не могу с собой поделать. Со своим тщедушным маленьким тельцем, бледным личиком, толстыми очками и этим ужасным заиканием, Джош — идеальная жертва.

Его все любят дразнить. Не я один.

— Джош! Эй, Джош! — поспешил я к нему. — Ты тут осторожнее! — воскликнул я. — Ты разве не слышал? В школе бегает злобный питбуль.

— Чего? — Он повернулся, выпучив от испуга глазёнки за стёклами очков. — С-с-собака?

— Я тебя прикрою, — сказал я. Приподняв за талию, я посадил его в шкафчик. А затем запер шкафчик с ним внутри.

— Эй — в-в-выпусти меня, Рик! — закричал он.

— Теперь ты будешь в безопасности, — сказал я.

Он всё ещё продолжал кричать и стучать в дверь шкафчика, когда я повернул за угол и быстро зашагал по коридору. Я знал, что кто-нибудь найдёт его — рано или поздно.

Конечно, я понимал, что не должен был этого делать. Но Рождество навевает на меня такое дурное настроение, что я не могу с собой совладать.

К тому же, это было весьма забавно.

Заходя в класс мисс Доррит, я согнал с лица улыбку. Мисс Доррит стояла перед своим столом, скрестив руки на груди. Должно быть, ждала меня.

На ней был зелёный свитер, идеально подобранный к её зелёным глазам. Её светлые волосы были собраны в аккуратный хвостик. На лице царствовало строгое выражение. Было заметно, что она вызвала меня не для вручения награды за гражданскую сознательность.

Она указала на деревянный стул, стоящий прямо перед её столом.

— Присядь-ка, Рик. Нам с тобой нужно поговорить. — Она уселась за стол и устремила на меня холодный взгляд зелёных глаз.

— Я должен забрать своего брата из младшей школы, — сказал я.

Она закатила глаза.

— Я знаю. Знаю. Уроки лепки снеговиков.

— Нет, правда… — сказал я.

— Это не займёт слишком много времени, — ответила она и постучала карандашом по столешнице. — Сколько лет твоему брату, Рик?

— Чарли семь, — ответил я.

— Он похож на тебя?

— Немного, — сказал я. — У него похожее лицо. Но он куда более тощий. Он самый тощий из всех. Мама говорит, он как карандашик. Худющий и с рыжими волосами торчком. Ну, вы знаете. Как ластик. Я больше в папу пошёл. Тёмные волосы, тёмные глаза.

— И как ты относишься к своему брату? — спросила она.

Вопрос меня удивил.

— Простите?

— Как ты относишься к своему брату? — переспросила она. — Ты с ним вредничаешь? Или ты с ним ласков? Ты отдавливаешь ему ноги или еще как-то мучаешь?

— Еще чего! — возмутился я. — Он же мой братишка. Я за него в ответе.

Она отложила карандаш и склонилась над столом.

— В ответе, значит?

Я кивнул.

— Вы же знаете, мой папа умер в прошлом году. И мама… ну… однажды отозвала меня в сторонку. И сказала: «Ты теперь мужчина, Рик. Я хочу, чтобы ты заботился о Чарли. Я хочу, чтобы с этого момента ты присматривал за Чарли и отвечал за него».

Мисс Доррит долгое время ничего не говорила. Просто глядела на меня. Казалось, она глубоко задумалась.

— Так значит, ты не подшучиваешь над Чарли, не толкаешь его и не даешь ему колотушки?

— Нет, — сказал я. — Ну… Не так уж часто.

Это заставило её улыбнуться. Но улыбка не была долгой.

— Ты когда-нибудь думал относиться к другим ребятам, которых ты знаешь, ребятам из этой школы, так же, как ты относишься к Чарли?

— Нет, — ответил я. — Никогда.

Она поморгала.

— Но разве не было бы лучше, если бы ты относился к своим приятелям так же, как ты относишься к младшему брату?

Я пожал плечами.

— Люблю веселиться, — сказал я. — Нравится мне дурачить людей. Ну, вы знаете. Шуточки по любому поводу.

Мисс Доррит стянула свой хвостик.

— Рик, а что, если бы твой брат заикался? — сказала она. — Ты бы подшучивал над ним?

— Мой брат не заикается, — сказал я.

Она вздохнула.

— Я знаю. Но что, если бы?

— Не знаю, — ответил я. — Подражать ему было бы довольно забавно. Я, скорее всего, не смог бы устоять.

Она сощурилась, глядя на меня.

— Ты не смог бы устоять перед искушением подшутить над заикой, потому что?..

— Потому что это забавно. Мне нравится быть забавным и заставлять людей смеяться. Папа всегда говорил, что у меня хорошее чувство юмора.