Юность в кандалах - [115]

Я стою, убрав руки за спину, и наблюдаю за приближавшимся строем. Я отожествляю себя с исторически известным политическим деятелем, наблюдавшим марширующие колонны своих соратников на шестом съезде партии. И как у него — на левом рукаве у меня красная повязка. Только, вместо гамматического креста, написаны на ней три буквы: «СКК».

Вот первый отряд прошёл мимо, подходит следующий. Я молча поднимаю руку вверх, и председатель СДП отряда орёт: «Приставили ногу!». Отряд останавливается. СДПшник выжидающе смотрит на меня.

Я жду, пока идущий впереди отряд поравняется с оркестром и затем, также не произнося ни слова, машу рукой.

— Шагом! Марш! — команда дана и отряд, жёстко чеканя шаг, выдвигается вперёд.

Когда все десять отрядов прошли по кругу и вернулись в бараки, я, закончив контроль строевого смотра, возвращаюсь в клуб, где снимаю с рукава красную повязку. Под ней у меня всё так же пришита бирка активиста. Только надпись на ней сменилась. Уже несколько месяцев, как я стал председателем СД колонии.

Повышение

Вскоре после освобождения Сани Москвы, председатель секции досуга колонии Роман загремел в ШИЗО, спалившись с мобильным телефоном.

Заместитель по воспитательной работе Сорокин сразу примчался в клуб.

— Всё! Теперь ты председатель! — сказал он мне.

— Я? Да я не хочу, зачем мне это? — ответил я. — Выйдет с ШИЗО, пусть продолжает работу, а я пока возьму на контроль всё.

— Ты что, не понимаешь? — он посмотрел на меня, как на дурака. — Я сам не в восторге, но теперь, побывав в ШИЗО, Роман не может занимать эту должность. Ты его работу знаешь, уже вник, вот и занимайся. Выбора у тебя нет. Ну разве что только в шестой отряд уехать.

Сорокин ушёл. Да… Поставил он меня, конечно, перед неприятным фактом. Потерять всё, что уже есть в зоне и уехать в карантин, где до сих пор творился беспредел, хоть и не такой жёсткий, как раньше? Нет, этого я не хотел точно. Председатель, так председатель. Тем более моя должность не обязывала встречать этапы и ломать других людей. Да и честно сказать, организаторская и руководящая деятельность всегда была мне интересна. Почему бы и нет?

Из ТБУ я перебрался в кабинет СКК, где занял бывший стол Романа. В столе оказалось множество пустых блокнотов, тетрадок, которые я сразу взял в собственное пользование, помимо них лежали несколько новеньких председательских «косяков». Я взял оба: один пришил на робу, второй оставил для телогрейки. Вскоре мне сделали персональный пропуск, и теперь я имел зелёный ход по всей зоне. Я мог в любое время заходить в какой угодно отряд и любую часть колонии, куда есть доступ заключённым. Козлы на постах сначала докапывались, чтобы я показывал им пропуск, но потом привыкли, стали узнавать в лицо и больше не спрашивали его.

Баня на зоне, как и в тюрьме, полагалась раз в неделю. Имея свой пропуск, я стал ходить туда каждый день. С утра, вместо зарядки, шёл в клуб, где никого кроме меня не было. В ТБУ был магнитофон, где Матвей постоянно слушал шансон на аудиокассетах. Москва больше предпочитал электронный хардкор, а под настроение мог включить и метал, но, когда он освободился, в ТБУ играл один и тот же блатняк. Приходя утром вместо зарядки, я включал Slayer или металлику и занимался спортом, отжимаясь от пола и подтягиваясь на турнике за сценой. До этого я занимался только в локалке, где так же стоял турник. После тренировки шёл с отрядом в столовую, и возвращался на работу.

В ТБУ я появлялся регулярно, но уже в свободное время. С новой должностью работы было немало. Секретаря у меня пока не было, поэтому помимо своих новых обязанностей, я продолжал заполнять журналы. По понедельникам нужно было совершать обход. Я брал с собой председателя СФСР колонии молдаванина Викола, мы одевали красные повязки СКК на рукава и шли по баракам. В отрядах я проверял своевременно оформленную наглядную агитацию и делал для себя пометки.

Некоторым отрядам было плевать на балльную систему, и они, хоть и оформляли стенды, но без особого энтузиазма. Но были отряды, которые гнались за итоговым первым местом. Одним из таких отрядов был первый, где председатель СДП отряда взвалил на себя так же обязанности СКОшника, гоняя отрядных активистов, чтобы те выполняли всё на высшем уровне. Козёл он был редкостный, постоянно во время обходов спрашивал у меня, есть ли косяки со стороны их отряда, и было видно, что даже отрядные активисты его боятся. Председатель СД первого отряда ходил ко мне в СКК каждый день и постоянно старался выслужиться. Так как в первом отряде жили те, кто работал в жилке, включая художников, я регулярно запрягал их председателя делать различные оформления стендов на территории колонии. Например, на 23 февраля 2009-го года, они на заказ нарисовали мне огромный плакат на стенд у клуба, где ВДВ-шник с автоматом Калашникова в руках бьёт ногой ваххабита с гранатой. Снизу была подпись: «С Днём Защитника Отечества!». На самом деле оригинал рисунка был другой, изначально мне его рисовали на заказ, и хранился он в уменьшенном варианте у меня в клубе на память. Вместо ВДВшника там был скинхед. За свою работу и своевременное качественное оформление стендов первый отряд стабильно выходил по баллам на первое место. Из-за этого у меня случались небольшие конфликты с активистами моего отряда, которые считали, что, если я живу в их бараке, то и отряд, значит, должен был быть на первом месте. Но я считал, что несправедливо сдвигать с заслуженно лидирующего места тех, кто его заработал честным трудом. В том числе (зная бл*дей их отряда) потом и кровью. Поэтому выставлять баллы «по блату» мне не позволяла совесть. В клуб приходили и СКОшники других отрядов, которые пытались меня задобрить различным гревом, но я был неподкупен. Хотят на первое место — пусть делают свою работу. Раз пошли в активисты, то пусть жизнь мёдом не кажется, а то некоторые из них надели косяк, чтобы зад был в тепле.