Юность нового века - [51]
Но его слова вошли в одно ухо, мигом вышли из другого. Со школой все было покончено! А на дворе цвела весна, и у каждого было вволю всяких своих забот.
Дед Лукьян Аршавский Колькину судьбу решил в два счета. И — то ли с радостью, то ли с горькой обидой на все — сказал твердо:
— Кончил ты свою науку, сдал экзамент в пастухи! Отродясь так было: и отец твой пастух, и тебе с кнутом поигрывать, думать думушку в ненастье, лапти сушить в вёдро, по чужим избам шти хлебать! Рожок с кнутом от Антона остались, вот их и унаследуешь!
А с Димкой было похитрей. Дед Семен сказал о нем матери:
— Плачь не плачь, Анна, а про гимназию надо забыть: я прикинул — не потянем. Да и время, леший его дери, совсем бестолковое: не хочу отпускать мальца к чужим людям. Конешно, учить будем, только повременим. По крайности, просидит одну зиму дома, буду его к рукомеслу приучать. Плотник — всегда человек… И в каждой хате он нужен… Да не реви ты, дурья голова! Сказал тебе ясно: поглядим!
— А с Колькой как? В подпаски? — Мать сидела на конике и, как впотьмах, перебирала на коленях складки у фартука. — Такой смышленый мальчик, и — сирота. Не чужой ведь?
— И он пущай с Димкой за рубанок берется: на па́ру-то веселей! Я кой-как свою жизнь прожил, под чужими окнами клюкой не гремел. Будет и ему кусок хлеба!..
Неделю после школы Димка с Колькой вволю наслаждались свободой: гоняли лапту, кидали черные зулусские ассагаи, шумно играли в войну.
А однажды вечером дед Семен сказал:
— Не время, Димитрий, баклуши бить. Ты свое отбегал. Завтра я тебя с Колькой буду к делу приучать. Вы про самострел гуторили? Вот с него и начнем.
Дед Семен выбрал подходящую еловую тесину, показал, как остругать ее рубанком, как сделать стамеской желобок для стрелы и прожечь старым шкворнем от телеги дырку для лука. А дверной крючок, чтоб держать тетиву перед выстрелом, сам укрепил на винте. И даже прошелся ножом по ложе, отделал ее, как у ружья, чтоб удобней было прижимать самострел к плечу.
Стрелы делал Димка из сосновой лучины. А Колька разбивал молотком шляпки у конских копытных гвоздей, загибал края на круглом железном клевце и помогал насаживать наконечники на тонкий конец стрелы.
Лук был из молодого дубка, а тетива из десяти суровых ниток, сплетенных в косу и натертых воском. Натянутая на крючок, она звенела, как басовитая гитарная струна.
На сорок шагов били из этого самострела в бегущего немца, нарисованного мелом на воротах сарая. Самострел вздрагивал, когда опускали крючок, тетива щелкала, как хлыст, и стрела так далеко уходила в дерево, что ее хоть клещами вынимай!
Потом немец приелся: он был убит сто раз. Рядом с ним нарисовали благочинного — в высокой камилавке, как ведро, и барина, схожего бородой на царя. И в них метко шли стрелы, да дед Семен осерчал не в меру и велел барина с благочинным заменить свиньей. И Колька нарисовал свинью, хотя Димка бился об заклад, что это не свинья, а бегемот.
Иногда стреляли без всякой цели: на дальность, и стрелу приходилось долго искать то в кустах, то в лопухах. Однажды сбили даже ворону, которая изловчилась под носом у наседки ухватить цыпленка.
Но самострел пришлось отдать Кольке.
С вечера, в пятницу, мать собрала вещи в корзинку и замкнула ее маленьким висячим замком. Потом истопила печь не ко времени, напекла пирогов с капустой. В старую Димкину тетрадь завернула кусок сала, насыпала соль в пустую спичечную коробку и все это увязала в белый платок.
Дед Семен повел Димку в баню, вымыл, как под праздник, пропарил на горячем полке и хорошо отстегал березовым веником.
— Завтра — в дорогу, — сказал дед.
Да Димка и сам видел, что Калуга теперь не за горами.
Рано утром въехали в обширный Брынский лес. И такой лесной красы Димка не видел еще ни разу: дерево к дереву, гущина, синяя еловая темень, бересклет в цвету, и высокими свечками — стройный можжевельник!
Белые колокольчики ландышей так и подступали к обочине. Лихо распевали соловьи, а на соловьиный лад — дрозды. Сидели они черными шишками на высоких маковках елей. Зяблики пролетали над дорогой и высвистывали: «Митю-Витю видел?»
— Вишь, какие пичуги, — усмехнулся дед Семен. — Все им надо. Про тебя, Димка, спрашивают!
Глухо, тоскливо ворковали горлинки. И наперебой перекликались кукушки. Одна еще не закончит свое ку-ку, а уже подает голос другая, третья.
Часа два ехали лесом, миновали Жиздру, деревушку Чернышино. И вдруг, заглушая согласный лесной хор птиц, заревел гудок и словно загудела земля.
— Чугунка, — сказала мать. — Скоро и станция! Билетик возьмем, сядем и поедем.
— Ты ему, Анна, полбилета бери, не промахнись. Не велик мужик, в угол забьется, и совсем его не видать промеж людей. А то накладно выйдет: полный-то билет, — сказал дед Семен.
— Возьму, батя. Я и сама так думала.
— Высадят с полбилетом! Куда я денусь? — забеспокоился Димка.
— Не бойся! Все так норовят ехать! — успокоил его дед Семен.
На станции не было людно, а шум стоял большой. По стальным ниткам путей бегали туда-сюда паровозики с широкой трубой, с номерком на боку и кричали, как кукушки, только куда громче. И земля под ногами тряслась.
Книга рассказывает о жизни и деятельности революционера Виктора Павловича Ногина.
Книга рассказывает о жизни секретаря ЦК РКСМ Петра Смородина. С именем П. Смородина связана героическая деятельность РКСМ в годы гражданской войны и перехода к мирному строительству.В книге представлены иллюстрации.
Автор провёл лето на Алтае. Он видел горы, ходил по степям, забирался в тайгу, плыл по рекам этого чудесного края. В своём путешествии он встречался с пастухами, плотогонами, садоводами, охотниками, приобрёл многих друзей, взрослых и ребят, и обо всех этих встречах, о разных приключениях, которые случались с ним и его спутниками, он и написал рассказы, собранные в книге «Как я путешествовал по Алтаю».
В книге рассказывается о жизни и деятельности Михаила Васильевича Фрунзе — революционера, советского государственного и военного деятеля, одного из наиболее крупных военачальников Красной Армии во время Гражданской войны, военного теоретика.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?