Юность Маркса - [17]

23

Жорж Дюваль был послан генералом Роге в Париж с подробным донесением королю.

«Любовь моя, — писал Дюваль невесте в письме, которое ворожея Деи, подрабатывавшая на шпионаже в пользу отступившей армии, бралась передать в город, — жди терпеливо! Еще несколько дней — и мы войдем в город победителями, во главе с наследником и славным маршалом Сультом. Изгони из своей памяти пережитое. Забудь дни слез и ужаса, долгие ночи страха и агонии. Я вознагражу тебя за это. Пользуйся своим правом и требуй от черни уважения и покорности.

Стоя на коленях, целую край твоего платья, моя мужественная героиня. Господин Броше заискивает передо мной и обещает нам не только благословение, но и все полагающееся тебе приданое».

24

В Париже о Лионском восстании стало известно лишь 24 ноября.

Негласным распоряжением правительства немедленно была усилена ночная охрана города. Шныряющие в толпе соглядатаи доносили, что анархисты всех мастей радуются и настороженно наблюдают за происходящим в шелкоткацкой столице. Начались стачки среди портовых рабочих речных пристаней под Парижем. Комиссар полиции не посмел, однако, вмешаться. На бирже царила паника. Палата депутатов заседала беспрерывно. Но сведения из Лиона поступали отрывочные и противоречивые. Прибытие посланца от командующего войсками графа Роге пришлось весьма кстати. Перепуганный король пожелал немедленно выслушать донесение, и Жорж Дюваль в карете президента палаты был доставлен на высочайшую аудиенцию в Тюильри.

25

Бувье-Дюмолар вот ужо три дня не покидал префектуры. Он внимательно следил за развертывающимися событиями и, пользуясь доверием рабочих, делал все возможное, чтобы победившее восстание выдохлось, не дав политических результатов.

— Город несколько дней как занят рабочими, но я у власти, подобно многим из ее законных носителей. Победители исчезают с улиц в последние дни, они отрекаются сами от победы. Чего еще ждать от невежественной массы! — говорил Дюмолар своему помощнику. — Им нужны поводыри.

— Боюсь, что, покуда вы тут рассуждаете, пастухи для баранов нашлись помимо вас и нас, — раздался в это время сиплый бас ворвавшегося к префекту без доклада лионского мэра Буассе. — Извольте, взгляните, — прохрипел он и бросил на стол шероховатый серый лист.

Одышка мешала потрясенному мэру говорить. Он негодующе сопел и размахивал руками. Префект департамента Роны, скрыв беспокойство, пробежал глазами печатный текст принесенной прокламации.

«Лионцы! Вероломные магистраты фактически потеряли свое право на общественное доверие, между нами и ими возвышается гора трупов. Никакое соглашение, таким образом, невозможно. Лион, столь славно освобожденный своими детьми, должен иметь магистраты по выбору, магистраты, руки которых не обагрены кровью их братьев. Наши защитник» выберут синдиков, которые Гудут председательствовать во всех соответствующих корпорациях и в представительстве города и Ронского департамента.

Лион должен иметь свои коалиции или предварительные собрания, нужды населения провинции наконец должны быть услышаны, и должна быть организована новая гражданская гвардия. Довольно министерского шарлатанства, которое нам предписывает подчиняться!

Солдаты! Вы заблуждались. Придите к нам, пусть наши раненые скажут, являемся ли мы вашими братьями.

Национальная гвардия! Распоряжения, отданные вероломными и корыстными людьми, осквернили ваш мундир. Но в сердце вы — французы. Соединитесь с нами для поддержания порядка.

Мы убеждены, что при первом призыве каждый из вас будет на своем посту.

Все честные граждане поспешат восстановить доверие, открыв свои магазины.

Заря истинной свободы с этого утра занялась над нашим городом! Пусть ничто но омрачит ее сияния. Да здравствует истинная свобода!

За комиссию рабочих:

Локомб — синдик,

Фредерик — вице-президент,

Шарпантье, Лашарелль — синдики.

Лион, 23 ноября 1831 года».

Дюмолар дважды перечел подписи и спокойно обернулся к лионскому мэру.

— К счастью, — сказал он чванливо, — у меня есть Достаточно влияния, чтобы исправить случившееся. Я знаю рабочих. Хотелось бы посмотреть Роге при создавшихся условиях. Он довел бы королевскую Францию до краха. Он, но не я. Этот документ устарел, хотя и помечен вчерашним днем. Они сами не поняли его смысла. К тому же сегодня мы противопоставим демагогии рабочих самого Наследника трона, который на пути к Лиону. Поверьте, эта ставка бита.

— Но вы знаете только часть происшедшего! — и мэр замахал руками. — Этажом выше, здесь же, в ратуше, банда в семь человек объявила себя несколько часов тому назад каким-то главным революционным штабом. Они хотят республики, поймите же — рес-пуб-ли-ки! Воззвание — дело их рук. Я подозреваю, что эти господа не остановятся перед тем, чтобы пойти из Лиона войной на короля. Ходят слухи — парижские республиканцы только того и ждут.

Беспечное самодовольство на лице Дюмолара сменилось напряженным раздумьем.

Он вызвал Жерома и долго обсуждал с ним, как лучше пригласить представителей рабочих к себе на конфиденциальную беседу.

В тот же день старик Буври, Локомб, Лашарелль и кое-кто из рабочих собрались в кабинете префекта.