Юность компьютерщика - [13]

Спустя полчаса его растолкала врач "скорой помощи". Промыла, смазала раны, вколола успокоительное. И успокоила остальных:

— Ничего страшного нет. Скоро заживет.

Всю ночь он провалялся в бреду. Стоило уснуть — тут же снились кошмары нескончаемой драки… А утром разбудил участковый, вырванный матерью прямо с планерки в райотделе.

Он принялся распрашивать сонного, всего в синяках и царапинах

Димку: "Ну, герой, докладывай — где, когда и при каких обстоятельствах?". И едва услыхав: "дискотека, дом культуры", гордо заявил, что "это не его участок". И поспешил удалиться. Мать тут же изошлась лютым гневом, часть которого досталось и потерпевшему сыну, и "недоглядевшей за ним" бабушке.

А затем, позвонив от соседки на работу, сообщила, что задержится. И давай сочинять жалобы. В прокуратуру, начальнику милиции, в управление культуры и еще Бог весть куда.

…Через два дня "отходящего" друга навестил Гришка. Втихую, осторожно, пока мать была на работе; бабушка же относилась к соседу терпимо и дружбе не мешала. Сказал, что красавицу "с

Востока" "отпустил в свободное плавание, поскольку та ему уже надоела". И разъяснил: Димка-то оказывается "серьезно нарвался", зацепив по неосторожности одну из "гетмановских" телок. И те для начала "наградили" его мордобоем. Потому им теперь велено от дискотеки "держаться подальше".

… Трое молодых бандитов, которых называли "гетманами", по существу являлись хозяевами дискотеки. Их боялись не только танцующие и жители окрестных домов, но и сами ди-джеи, и даже директор дома культуры. Они считали своими всех самых симпатичных девчонок, посещающих танцы: как говорится "пасли стадо". Горе тому, кто по незнанию, или горя желанием, пытался сооблазнить ихнюю "герлу": зверская расправа, учиняемая ими, или их сподручными "шестерками", обрушивалась незамедлительно.

Многим был просто непонятен смысл их "гарема": с большинством охраняемых "телок" они вообще ни разу не танцевали, не провожали их, и даже не общались. Ведь многие лихие девчонки, возбуждаемые их безнаказаной дерзостью, и так вешались на них гроздьями…

Правда, бывало их ловили и забирали в отделение. Но мохнатые лапы родичей, заправляющих воротилом дефицитной "кормушки" тут же "принимали меры". Следовал звонок начальнику отделения и тонкий намек о "партбилете на стол". После чего "гетманов" незамедлительно отпускали. И явившись вечером, они с каждым разом все более зверели и бесчинствовали. Дошло до того, что со всех посетителей в зале они стали собирать деньги "на развитие дискотеки".

А затем присвоили себе монопольное право лишать девственности всех юных красавиц, впервые осмелившихся посетить злачное заведение. Среди них даже началось негласное соревнование: кто больше "сломает целок".

И сам не ведая того, Димка покусился на объект их интересов… Но несмотря на чудовищный риск, очередь до крыльца танцпола не иссякала. Ибо иных мест отдыха и знакомств в округе просто не было. Да и во всем городе имелось слишком мало…

Димка поправившись, снова явился на работу. Сотрудницы, будто старшие сестры, сочувствовали и жалели избитого, возмущаясь:

— И куда только катится наш мир!? Ведь в нашу молодую пору подобного хамства и близко не было!

(Бывало! Порой и похлеще! Да вот только претит нам припоминать нехорошее!)

Только Кириллыч нудно мучал распросами: "почему мол ты не дал им сдачи?" Хотя и он навряд ли меньше пострадал в подобной передряге. Но видать не суждено сего понять отставнику.

Он попросил поработать во вторую смену на подхвате у операторов — у студентов вовсю был разгар практики. Вечерняя работа была как раз по душе. Не надо просыпаться в рань, да и дома меньше пререкаешься с вечно недовольной матерью.

…И как-то вечером, около девяти, он возвращался домой. До подъезда осталось несколько шагов, как словно коршуны на него налетели трое силуэтов. Едва не сбив с ног, моментально прошвырнули сквозь кусты, прижали к стенке родного дома. Заткнув рот и нос, что он едва мог дышать, приставили к боку нечто блестевшее металом — нож или заточку и захрипели:

— Сейчас же заставишь мамку забрать свои малявы из ментуры!

Помни, тебя никто не валял и не драил! Скажешь, что сам был бухой и об бордюр е. нулся! Запоминай, мы не шутим! А то завтра твою хату накроют, и тебя, и твоих старух вырежут! Потом весь розыск пахать будет, пока башку твою в камышах не откопает!

И ловко ткнули пальцем ему прямо в солнечное сплетение, невесть как попав во мраке в самое больное место. Димка на мгновение отключился; в этот же миг они исчезли.

… Он поднялся не жив не мертв в квартиру. Cдавленный страхом, не смог промолвить ничего… Мать поняла и без слов, и сразу рванула к соседке бабе Маше — единственной на этаже хозяйке телефона. Она обзванивала все отделения милиции, дозвонилась до начальника смены УВД по городу, до дежурного горкома партии… Даже как-то умудрилась узнать телефон приемной КГБ.

От ее воплей, прорывающихся сквозь соседскую дверь, дрожала вся лестничная клетка "хрущевки" с первого по пятый этаж; сей глас, действительно, казалось подымет весь город… Впрочем, не прошло и полчаса, как прибыли двое бравых сотрудников угрозыска. И принялись у дрожащего Димки брать показания. Выспрашивая даже о не имеющих отношения к драке событиях, и о том, чего представляет собой его мать, и какую должность занимает.