Юность Карла - [45]

Ошарашенные бароны не верили своим глазам, но это был Карл Арнульфинг собственной персоной, да еще сопровождаемый таким известным и уважаемым человеком, как аббат Фулрод.

После необходимых приветствий Карл повернулся к собранию лицом, и многие бароны опустили глаза, хотя у каждого из них хватило бы сил сразиться не только с Карлом, но и с самим чертом. Среди присутствующих Карл неожиданно заметил Тассилона Баварского и подивился, сколько же лошадей должен был загнать герцог, чтобы успеть из своей столицы на Дунае за трое суток прискакать в Корбени.

«Или он все знал заранее», — мелькнула у него мысль, но Карл отбросил ее. Сейчас не время для выяснения отношений с баварцами: с герцогом он разберется позднее. Сейчас самые опасные противники Ашер и Герберга со своими отпрысками, готовые разорвать страну на кусочки, а самый лакомый достанется, конечно, проклятому Дезидерию.

Какое-то время Карл молчал, обводя зал и собравшихся тяжелым яростным взглядом, от которого многим становилось не по себе. Наконец он произнес:

— Наш отец Пипин завещал королевство двум своим сыновьям. Карломан оставил нас, и, значит, править буду я один.

Присутствующие, ошарашенные подобным заявлением, недоуменно молчали. Все ожидали каких-то дебатов, споров. Но услышать такое?!

Карл заметил, как стоящий за спиной баронов Тассилон что-то нашептывает некоторым. И сразу же зал взорвался гулом возмущенных голосов. Некоторые кричали, что у Карломана осталось двое сыновей и что владения отца должны перейти к ним. И они, бароны, будут охранять право детей на престол, пока те не подрастут. Другие говорили, что они присягали Карломану, а не Карлу.

— От кого я слышу подобные слова? — вдруг крикнул Карл. — Разве я не Арнульфинг, и к тому же старший в роду? Я догадываюсь, с чьих подач звучат подобные речи. Не ты ли, герцог Тассилон, когда-то клялся моему отцу, а потом и мне следовать вместе с моими войсками? Ответь же? Ответь, глядя в глаза собравшимся знатнейшим баронам франков!

Тассилон смутился и, покраснев, сумел, однако, выдавить из себя:

— Я готов сдержать слово. Я не отступлюсь от клятвы и готов в меру своих сил поддержать тебя, Карл.

Ашер, у которого были земли во владениях Карломана, напомнил:

— У детей Карломана есть мать, повенчанная по закону и из хорошей семьи. Пусть она будет регентом королевства, пока сыновья не подрастут.

Возможно, он хотел таким образом напомнить присутствующим, как Карл обошелся с дочерью Дезидерия.

— И сколько же лет ждать? — насмешливо спросил Карл. — Нет, бароны, этот вопрос надо решать сейчас. Или франки будут едины и сильны, или мы будем побеждены, раздавлены нашими врагами.

Над собранием нависла угроза раздора. Недавние добрые соседи поглядывали друг на друга с плохо скрываемой угрозой. В душном зале багровели лица.

Карл молча и напряженно стоял среди нараставшего шума и глядел в огонь жаровни, пылавшей посредине комнаты, на поднимающийся от нее кверху дым. Потом присутствующим показалось, что он расслабился и облегченно вздохнул.

Подойдя к молчавшему до сих пор Фулроду, он взял аббата за руку и тихо произнес:

— Ты всегда был верным другом сыну Пипина. Я хочу, чтобы ты разрешил спор о судьбе королевства Арнульфинга и его наследников… Я ухожу, бароны, — громко сказал Карл. — Пусть судьбу королевства решит аббат Фулрод, к мнению которого прислушивался сам Пипин, мой отец.

Присутствующие застыли от удивления, пораженные подобными словами Карла. Доверить решение Фулроду, который после смерти Пипина Короткого уехал к Карломану! Сторонникам Карла показалось, что он сошел с ума.

Карл вышел во двор. Он заметил всеобщее удивление. Собравшиеся явно ожидали от него более суровых мер. Все понимали, что Карл приехал не один и что за дверями стоят меченосцы.

В зале наступила такая тишина, что стало слышно, как потрескивают отдельные лучинки, пылая в огне жаровни.

Фулрод медленно вышел на середину комнаты.

— Франки никогда не были рабами, — тихо заговорил он, но каждое слово долетало во все концы огромного помещения. — В такое смутное время в королевстве должен быть один правитель, и это несомненно Карл. Только он может сделать франков еще сильнее. Я все сказал.

4

Воля собрания франков возвела Карла на престол. Слова Фулрода оказались столь весомы, что даже аквитанцы, еще недавно воевавшие с Карлом Арнульфингом, присоединились к этому решению.

Узнав об этом, Карл рассмеялся. Кто-то должен ведь взять на себя полную ответственность, и провидением Господним выбран он. Теперь королевство полностью перешло в его руки, и остальное для него не имело значения.

После оглашения решения сейма вдова Карломана с двумя детьми и граф Ашер, никогда не испытывавший к Карлу расположения, бежали в Павию.

Карл поступил в высшей степени глупо, отпустив их. Но ведь и до этого он совершал ошибку за ошибкой. Без видимых причин он расстался с двумя женами, а отослав Дезидерату, посеял семена раздора, смертельной вражды и ненависти между франками и заносчивыми ломбардцами. Он посягнул на наследство брата и его детей. Своими действиями он восстановил против себя кузена Тассилона, который был женат на сестре Дезидераты. Более того, Лиутберга оказывала сильное влияние на слабохарактерного герцога Баварского.