Юность Добровольчества - [66]
– Погодите, – Семагин взял его из рук ротмистра. – Видите, как она погнута? Крайне неудобно будет рыть ею.
– Так что ж прикажете делать?
– Вот что, – одним усилием своих мускулистых рук штабс-капитан разогнул погнутую железку. – А теперь можно приступать.
– Ну и сила у вас, Ардальон Никитич! – восхитился Борх.
– Почти богатырь Добрыня, – согласился Володя, становясь на колени и принимаясь за работу. – Борх, станьте у двери и караульте, чтобы нас не застукали.
– Слушаю, господин ротмистр!
Земля оказалась податливой. Гребенников и Семагин рыли по очереди. Наступила ночь, и в сарае воцарился полный мрак.
– Как думаете, Ардальон Никитич, когда придут за нами? Я слышал, звери по ночам кровожаднее.
– Не болтайте, ротмистр. Копайте живее.
– Жаль будет, если опередят нас черти. Решительно!
– Жаль, что нет никакого оружия.
– Жаль!
– И табака!
– И еды!
– Табак – первее. Я без табака не могу. Хоть бы понюшку…
– Я бы лучше стопкой водки угостился. Решительно!
– Не будем травить друг другу душу.
– Не будем, согласен.
Рыли дальше, уже вдвоём: кто железкой, кто голыми руками, сдирая их в кровь.
– А как вы думаете, господин штабс-капитан, нас прежде допрашивать будут или сразу – «к Духонину в штаб»?
– Не всё ли вам равно?
– Они нас, возможно, тоже за разведку приняли, поэтому и не прикончили сразу.
– Плевать! Владимир Васильевич, что у вас за недержание языка, в самом деле?
– Между прочим, Ардальон Никитич, у нас есть один недостаток, гораздо более существенный, чем табак!
– Какой же?
– Сапоги! Босиком бегать не слишком удобно. Решительно!
– Я бы сейчас сапоги на табак сменял…
– А я бы за сапоги ужином и стопкой пожертвовал!
– Господа, тише! Караульные!
– Чёрт! – Гребенников плашмя повалился на вырытую яму, закрыв её своим телом.
– Говорят о чём-то…
– Расслышать бы!
– Не могу разобрать…
– Черти!
– Снова уходят к костру.
– Слава тебе, Господи!
Снова копали. В основном – Семагин, так как Володя из-за раненого плеча мог действовать лишь одной рукой.
– Насчёт сапог, вы, ротмистр, пожалуй, правы. Но скажите спасибо, что портки нам оставили.
– Низкий им поклон!
– Посмотрите, как вам кажется, довольно такого лаза будет?
– Это вам смотреть надо, Ардальон Никитич. Мы-то с Борхом – в чём душа держится. В любую щель просочимся. А вам, богатырь Добрыня, ход просторней нужен.
– Протиснусь как-нибудь. Копну ещё пяток раз и можно!
К офицерам подошёл, придерживаясь ладонью о стену, отец Ферапонт, протянул серебряный нательный крест:
– Господин поручик просит вас взять его крест. Он успел снять его и спрятать здесь в пыли, чтобы он извергам не достался. Если останетесь живы и будете в Москве, отыщите там его отца, директора музея русского искусства Юрия Сергеевича Миловидова. Передайте последний поклон от его старшего сына и этот крест.
Гребенников надел крест на шею, поверх своего, подошёл к изувеченному офицеру:
– Я исполню вашу просьбу, господин поручик. Клянусь, – поклонился, отдавая честь умирающему. – Честь имею!
– Прощайте, господин ротмистр… – едва шевеля губами, отозвался Миловидов.
Отец Ферапонт снова опустился рядом с ним.
– Разве вы, батюшка, не пойдёте с нами?
– Нет. Куда мне? Я слишком стар и немощен для того, чтобы бежать. Благослови вас Бог! Я буду молиться, чтобы он вас помиловал. Когда выберетесь, бегите к речке. На другом берегу – наши…
– Идут! – испуганно вскрикнул Борх. – Господа, идут! Сюда! Господа, это за нами!
– Уходим! – взметнулся Гребенников. – Ардальон Никитич, вы первый! Борх, за ним!
Семагин исчез в вырытом лазе. За ним ринулся студент. Отец Ферапонт бросился к двери, загородив её собой. А дверь уже отворяли. Последнее, что видел ротмистр, ныряя следом за своими друзьями: несколько разгорячённых спиртным солдат и матросов в просвете двери и старец-священник, пытающийся преградить им дорогу и, вот, падающий на землю, сражённый ударом тяжёлого кулака. Матерная брань, гогот… А следом рёв (заметили побег) и несколько выстрелов. Царствие небесное вам, батюшка! Царствие небесное и вам, господин поручик!
Выстрелы услышал Гребенников уже снаружи. Услышал и понял, что побег не удался. Ночь была лунной, светлой. Совсем рядом извивалась под обрывистым берегом серебристой змеёй река. До неё добежать – всего несколько шагов было. А уже настигали – преследователи. И ни пистолета, ни шашки, чтобы защититься!
– Пропали! – охнул Борх. – Мама, прости…
– Погодите, черти! – рыкнул Семагин.
Богатырь Добрыня! Схватил могучими руками корягу, на пути лежавшую, размахнулся, закружил, вперёд выставив, никого не подпуская. Грянуло несколько выстрелов. Захрипел штабс-капитан, в последний раз распрямился, швырнул смешное своё оружие, и ещё одну пулю получил – и мёртвым рухнул на землю.
А Гребенников, секундной этой задержкой воспользовавшись, рванул к берегу и с разбегу прыгнул вниз с отвесного склона, крикнув:
– Борх, за мной!
Но Борх не успел последовать за ротмистром…
Вода сомкнулась над головой Володи, посыпались в речную гладь всплёсками пули с берега. Под обрывистым берегом поросшая камышом заводь была, укрылся в ней ротмистр, едва дыша, с трудом веря, что уцелел. А, впрочем, рано было радоваться. Ждал Гребенников, полезут ли «товарищи» вниз, проверять, утоп ли он.
Новая книга Елены Семёновой сочетает в себе два жанра: хронику царствования Императора Николая Первого, чьё правление до сих пор остаётся оболганным либеральными и советскими “историками”, и авантюрно-приключенческий роман, захватывающий сюжет которого не оставит равнодушными ценителей этого жанра. Следя за увлекательными перипетиями судеб главных героев, читатель страница за страницей будет открывать для себя историю тридцатилетнего правления Николая Подвиголюбивого – заговор декабристов, Персидская война, золотой век русской литературы, война с Шамилём, духовная жизнь Империи, Восточная кампания… Пушкин и Достоевский, прп.
Москва. 70-е годы ХIХ века. Окончилась русско-турецкая война. Толстой и Достоевский – властители умов. Общество с неослабным интересом следит за громкими судебными процессами, присяжные выносят вердикты, адвокаты блещут красноречием, а сыщики ловят преступников. Газеты подстрекают в людях жажду известности, славы, пусть даже и недоброй. В Москве орудует банда беглого каторжника Рахманова, за которым охотится вся московская полиция во главе с Василием Романенко. Тем временем, Пётр Вигель становится помощником знаменитого следователя Немировского.
90-е годы ХIХ века. Обычные уголовные преступления вытесняются политическими. На смену простым грабителям и злодеям из «бывших людей» приходят идейные преступники из интеллигенции. Властителем дум становится Ницше. Террор становится частью русской жизни, а террористы кумирами. Извращения и разрушение культивируются модными поэтами, писателями и газетами. Безумные «пророки» и ловкие шарлатаны играют на нервах экзальтированной публики. В Москве одновременно происходят два преступления. В пульмановском вагоне пришедшего из столицы поезда обнаружен труп без головы, а в казармах N-го полка зарублен офицер, племянник прославленного генерала Дагомыжского.
ХХ век стал для России веком великих потерь и роковых подмен, веком тотального и продуманного физического и духовного геноцида русского народа. Роман «Претерпевшие до конца» является отражением Русской Трагедии в судьбах нескольких семей в период с 1918 по 50-е годы. Крестьяне, дворяне, интеллигенты, офицеры и духовенство – им придётся пройти все круги ада: Первую Мировую и Гражданскую войны, разруху и голод, террор и чистки, ссылки и лагеря… И в условиях нечеловеческих остаться Людьми, в среде торжествующей сатанинской силы остаться со Христом, верными до смерти.
ХХ век стал для России веком великих потерь и роковых подмен, веком тотального и продуманного физического и духовного геноцида русского народа. Роман «Претерпевшие до конца» является отражением Русской Трагедии в судьбах нескольких семей в период с 1918 по 50-е годы. Крестьяне, дворяне, интеллигенты, офицеры и духовенство – им придётся пройти все круги ада: Первую Мировую и Гражданскую войны, разруху и голод, террор и чистки, ссылки и лагеря… И в условиях нечеловеческих остаться Людьми, в среде торжествующей сатанинской силы остаться со Христом, верными до смерти.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
…а этот пес пах счастьем и улыбался. Да еще как! Он будто бы весь светился, так радовала его встреча с невысоким мальчуганом, замершим от удивления на крыльце. А когда он во всю ширину растянул свою пасть, показав все свои крепкие зубы, да вслед так быстро завилял хвостом, да так отчаянно, что перепуганные таким чудовищем, как им показалось, куры врассыпную, с сердитым кудахтаньем, смешавшись с обалдевшими гусями, вмиг исчезли с моих глаз.
Книга великих преданий и легенд. Они поэтичны и мудры, прекрасны и богаты. Словно корабли, легенды странствуют по волнам времени и несут грядущим поколениям драгоценный груз – учат верить, любить и не сдаваться. Соломон и Суламифь, Рыцарь Роланд и король Артур, Тристан и Изольда.… замок Камелот, волшебник Мерлин и фея Моргана. На страницах книги оживут эти образы в своей первозданной свежести.
Редкая по выразительности книга о русских писателях, которые верили, любили, творили. Авторы предлагают движение по незримой лестнице, ведущей на Олимп живого русского слова. По ней великие имена ушли в вечность, где нет первых и последних, а все равны и все одинаковы. Она написана лично для каждого, кто желает заново открыть для себя литературное наследие России.
Ветхий Завет – гениальный памятник мысли, истории, веры; энциклопедическая летопись наших праотцов и нескончаемая галерея художественных образов и заповедей высокого порядка: «перестаньте делать зло, научитесь делать добро, ищите правды, защищайте сироту, вступайтесь за вдову… удалите злые деяния». В преданиях Ветхого Завета заложена простая мысль – мир развивается не в результате войны и зла, а как итог любви и добра. Данный том содержит новые предания, не вошедшие в том 1.
Память многих поколений бережно сохранила и передала нам предания о сотворении мира, имена пророков и тексты притч, красоту великих праздников и древнего календаря, по которому веками люди жили, растили хлеб, играли свадьбы и точно знали, каким именем назвать своих детей. Ветхозаветные предания – первоисточник, которым питалась вся великая русская литературная классика, исключительно духовная по своему содержанию. Без этих знаний невозможно в полной мере постичь Пушкина, Гоголя, Достоевского…
Шансон аккумулирует вокруг себя самое лучшее, что есть сегодня на нашей эстраде. Данное издание является сборником биографий и песенных стихов современных авторов и исполнителей в жанре русского шансона и городского романса. Эта книга, несомненно, будет интересна подлинным ценителям жанра и позволит им ближе познакомиться с творчеством как начинающих авторов, так и тех, кто уже давно и прочно заслужил свое почетное место на российском песенном олимпе.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.