Юнона - [82]

Нежный девичий голос взлетал под высокие своды, звенел в прозрачной синеве. Нэлл снова чувствовала, что падает… а может, летит? Ее будто увлекал неведомый поток — тепла, света и силы. И Нэлл нырнула в него, уже ни о чем не думая.

Она проснулась среди ночи от уже знакомого томительного ощущения в ладонях — сладостного и тоскливого одновременно. Коснувшись сенсора, включила свет и несколько минут разглядывала свои руки — белые и чистые, не считая красной мути нитевидных водорослей в ногтевых пластинках. Потом расстегнула спальник и опустила ноги на пол. Ей надо было что-то сделать, но что? Все вокруг выглядело не вполне реальным — как будто она спала и видела сон.

Ложемент оказался угольно черным — и это почему-то нисколько ее не удивило. Она подошла ближе и несколько минут смотрела на бархатную живую поверхность, покрытую тонкими шевелящимися ворсинками. Потом опустила руку и ласково провела по этой поверхности ладонью, гладя ее, как гладят кошку. Черные волоски тянулись к ее руке, ощупывали ее, щекоча и лаская кожу. Это было совсем не страшно, скорее наоборот — хорошо и правильно, и Нэлл улыбнулась текучей углеродной субстанции, будто старому другу.

— Садись, — произнес голос Алекса.

Она забралась в ложемент и откинула голову в живое, дышащее, прохладное и мягкое. Тонкие щупальца тут же скользнули ей под волосы, оплели голову. Все ее существо наполнилось радостью — как будто она, наконец, отправлялась в путешествие, которого давно ждала. Ложемент был ладонью друга и мобилем одновременно — и Нэлл, полностью расслабившись, закрыла глаза.

Когда она открыла их, было уже утро. Несколько секунд она не могла сообразить, кто она и где находится — но потом самосознание вернулось. Нэлл, как ужаленная, подскочила в ложементе, судорожно осмотрелась — ложемент был серый, ощупала затылок — затылок был целый.

Все-таки сон.

Она вздохнула с облегчением, но через секунду ее снова окатило волной тревоги. Она засыпала в кровати (или нет?), а проснулась в ложементе. Значит, не сон?

Сосредоточиться. Мысленно коснуться мгновения между одним сновидением и другим. Там, в этом зазоре, что-то было. Яркие спрессованные впечатления — о чем? О беззвучном мире, полном красок и запахов. Даже не так — цветозапахов, потому что они были единым целым. Ощущение ветра, дующего прямо сквозь тело. Радость от начала нового этапа. Этапа чего? Это ускользало, таяло, и Нэлл прекратила вглядываться в себя, опасаясь создать у себя ложную память и невольно придумать то, чего не было.

Она зашла в санузел, умылась, придирчиво осмотрела себя в зеркале. Ее отражение посмотрело на нее взглядом сообщницы, потому что Нэлл уже знала, что не пойдет к Линде и не расскажет ей о сегодняшней ночи.

Когда Нэлл вошла в кают-компанию, там никого не было, кроме Дэна Венфорда. Бортинженер допивал свой утренний кофе и казался необычайно задумчивым.

— Привет, — сказала она, подсаживаясь к нему за столик. — Ну, как оно?

Тот поднял на нее глаза.

— Еще не понял.

— Знакомое состояние, — хмыкнула она.

Они помолчали.

— Нэлл, ты играешь в шахматы? — вдруг спросил Дэн.

— Нет, — удивленно ответила она.

— Я тоже давно не играл. Пару лет точно.

Он вздохнул и взял в руки прозрачную фигурку размером с мизинец, которую Нэлл в первый момент не заметила.

— Что это? — спросила она.

Дэн протянул фигурку ей.

— Это пешка, — ответил он.

Нэлл взяла фигурку в руки. Она была идеально прозрачной и неожиданно тяжелой, куда тяжелее, чем ее пальцы ожидали ощутить.

— Это не пластик, — заметила она, поднося пешку к глазам. — И не стекло.

— Я думаю, это алмаз, — сказал Дэн.

Нэлл изумленно посмотрела на него.

— Откуда это у тебя?

— Принес из сегодняшнего сна, — ответил он и снова отхлебнул кофе.

— Из сна?

Тот кивнул.

— Мы играли в шахматы. Я белыми… а черные играли сами за себя. Белые фигуры были прозрачны, черные… были черными. Я проиграл.

— И на что вы играли? — спросила Нэлл, против воли ощущая холодок, стрельнувший по позвоночнику. — Надеюсь, не на твою бессмертную душу?

Дэн улыбнулся.

— На свою бессмертную душу я бы играть не стал. Мы играли просто так.

Нэлл еще крутила в руках алмазную пешку, когда дверь кают-компании снова отворилась, и в зал вошла Марика. На ее плече сидела угольно-черная крыса, очень похожая на ту, что когда-то спугнул с ее колен Том.

— С добрым утром, дорогие коллеги, — весело сказала биолог, подходя к раздаточному лотку и забирая контейнер с завтраком. — Мы с Магдой решили позавтракать.

— Как интересно, — пробормотал Дэн, провожая их взглядом. — Она что — тоже будет есть?

— Не знаю, — ответила Марика. — Заодно и проверим.

Она села на стул и открыла свой контейнер. Псевдокрыса с любопытством повела носом. Усы на ее мордочке заходили туда-сюда. Потом она слезла с плеча Марики ей на руку, а оттуда — на стол. Понюхала овсянку с изюмом, понюхала стакан с горячим кофе. Длинный крысиный хвост напружинено висел в воздухе, не касаясь поверхности стола.

— Может, снимешь ее? — раздраженно поинтересовалась Нэлл. — Мы здесь едим все-таки.

— Напрягает? Извини.

Марика осторожно взяла крысу в руки и опустила ее на пол.

— И давно она у тебя? — спросил Дэн.