Юнги с Урала - [15]

Несмотря на пасмурную погоду и начавшийся мелкий дождик, настроение у всех было хорошее: переход до Соломбалы подходил к концу. Мы уже видели себя почти моряками.

— Там в первую очередь попадете во флотский Экипаж, — сказал Дубовой, — а потом дел будет столько, что успевайте только поворачиваться… Уловили? — хитро улыбнулся и первым пошел к трапу.

Что он имел в виду, мы поняли почти сразу же после того, как разношерстной растянувшейся колонной миновали охраняемые часовым с карабином наизготовку ворота флотской цитадели.

Из кирпичного пятиэтажного здания, перед которым остановился строй, сразу же высыпали десятки любопытных краснофлотцев.

— Ну и воины — метр с кепкой, — присвистнув, с улыбкой сказал один из них, но, заметив строгий взгляд лейтенанта, тут же примолк.

Мы и сами понимали, что пока никакие не воины, а обычные пацаны. Стоявшие возле входа в Экипаж краснофлотцы — все, как на подбор, рослые, в бескозырках с ленточками, в форменках с воротничками, ремнях с бляхами, хромовых ботинках. Все вычищено, поглажено, надраено, а на нас… Даже сравнивать стыдно: одни — в демисезонных пальто, другие — в пиджачках, третьи — в рубашках. Брюки от многодневной езды на вагонных нарах грязные, помятые. Ботинки у одних каши просят, у других — без шнурков. На головах — кепки и фуражки самых замысловатых фасонов.

Увидев моряков во всем новеньком, нам стало стыдно за свой неприглядный вид. Лучше себя почувствовали лишь тогда, когда вышедший на крыльцо какой-то строгий командир приказал морякам немедленно вернуться в здание и заняться служебными делами.

Тут я заметил, что и здесь, недалеко от Полярного круга, тоже есть свои прелести. Шел июль, буйно отцветала северная черемуха. Приютившиеся около Экипажа небольшие деревянные домики соломбальских мастеровых почти полностью утопали в зелени.

Зазвучал суровый голос Дубового:

— Вы находитесь на территории военно-морской воинской части, ведающей распределением моряков по боевым кораблям и другим морским подразделениям. И хотя вы пока еще не моряки, должны вести себя, как настоящие воины, дисциплинированно. Этому вас обязывают действующие на территории флотского Экипажа воинские уставы, суровое военное время и тяжелое положение на фронтах. Фашисты, не считаясь с большими потерями, наступают. Недавно наши войска оставили Севастополь — столицу черноморских моряков, города Старый Оскол, Богучар, Ворошиловград… Время для нашей Родины очень тяжелое. На флотах и флотилиях очень нужны кадры хорошо знающих свое дело моряков. В рядах защитников Отечества после прохождения боевой учебы найдется место и вам, будущим юнгам Военно-Морского Флота. Здесь вы долго не задержитесь. Сейчас выйдет группа краснофлотцев, которая проведет вас к кабинетам врачей. Члены военной медицинской комиссии еще раз проверят ваше здоровье. У кого что болит — говорите, не стесняйтесь. Краснофлотцы для вас — командиры. Выполнять их приказы и распоряжения надлежит неукоснительно. Уловили?

На крыльце Экипажа показалось несколько девушек, одетых в морскую форму. Строй мальчишек так и ахнул: «Неужели и девчонки на флоте служат?» Аккуратненькие, подтянутые, да еще в морской форме, они нам сразу показались олицетворением девичьей красоты. Толком мы в ней, конечно, еще не разбирались, но кое о чем были наслышаны.

— А вот и краснофлотцы, которые будут вас водить по кабинетам врачей, — сказал лейтенант, указав взглядом в сторону девушек.

— С такими провожатыми, думаю, мы поладим, скучать не будем, — прошептал мне на ухо стоявший рядом Ваня Умпелев. Он был старше меня, рослее, выглядел солиднее и, наверное, в отношениях с девушками кое-что смыслил. Во всяком случае, так мне казалось. Улыбки же на лицах девчат его слова только подтверждали.

Тем более странным показалось нам, когда девушка-краснофлотец, доставившая нашу десятку в одну из комнат, начала нами командовать. Сначала приказала положить личные вещи каждому на отдельный стул, чтобы не перепутались, а потом неожиданно дала, на наш взгляд, совсем неподходящую команду:

— А теперь раздевайтесь!

— Как? Совсем? — недоуменно переспросил Умпелев.

— Да, догола! — словно отрезала она.

— Шутите? Ну нет, это уж слишком. Шишеньки! — возмутился Ваня. — При вас? Ни за что! Верхнюю одежду еще туда-сюда, а чтобы больше, это уж извините…

— На службе не шутят. Всем раздеться догола! — еще раз, повысив голос, приказала девушка. — Не куда-нибудь, а на медицинскую комиссию, к врачам идете.

Стараясь держаться спиной к строгой командирше, мы стали раздеваться. Не зная, что делать, стоял в недоумении только Умпелев.

— А теперь кругом и следуйте за мной, — направляясь к дверям, уже более миролюбиво подала девушка очередную команду.

Босые, голые, мы гуськом последовали за ней. Замыкающим бежал быстро сбросивший с себя нижнее белье Умпелев.

В коридоре в таком же виде — десятки других мальчишек. Девушки-краснофлотцы, ничуть не стесняясь нашей наготы, водили будущих юнг из кабинета в кабинет. Сколько их пришлось обойти, я теперь уже не помню. Остался в памяти только один, в котором я оказался перед молодой докторшей. Потому, что одета она была не в форменку, а китель, на рукавах которого поблескивали золотом две — одна средняя, другая узкая — нашивки, я понял, что она не только врач, но еще и лейтенант Военно-Морского Флота.