Юнгаши - [20]

Шрифт
Интервал

Володька в изнеможении остановился, рассеянно вытер пот, размазав на лбу и щеках пятна копоти. И тут вспомнил о мичмане. Присев на корточки, он осторожно провел ладонью по лицу Довганя, приговаривая:

— Товарищ мичман, очнитесь!.. Прошу вас, товарищ мичман!..

Голос у Володьки звучал настойчиво, требовательно и в то же время тревожно, умоляюще.

Довгань шевельнулся, открыл глаза. Пристанывая, попытался встать на ноги, но не смог. Сидя повел помутневшим взглядом. И в изумлении уставился на Володьку.

— Юнга? — Довгань осторожно ощупал голову и поморщился от боли.

У Володьки что-то екнуло внутри.

— Я, товарищ мичман, — не скрывая радости, ответил он. — Вам помочь?

— Как ты сюда?.. — Довгань не произнес слово «попал», а лишь показал глазами сверху вниз.

— Командир послал. — Володька постепенно успокаивался, приходил в себя, говорил внятнее. — Узнать, что тут… Не отвечали вы…

— Да… не мог… — Довгань снова потрогал голову и поморщился, увидев на ладони пятна крови. — Крепко меня садануло. Головой, видать, ударился.

— Ничего, пройдет, товарищ мичман, — все больше воодушевлялся Володька. — Может, забинтовать?

— Давай, действуй, — согласился Довгань.

Володька с готовностью полез в карман, где у него хранился индивидуальный пакет, осторожно перевязал мичмана.

— Готово. — Удовлетворенный своей работой Володька поднялся и вытер лоб.

— Теперь заживет, рука, видать, у тебя легкая, — повеселел Довгань и кивнул на дымки, вьющиеся над двигателем: — Твоя работа?

— Моя, — скромно подтвердил Володька. — Бушлатом я это.

А про себя подумал: «Пропала одежка». И бросил горестный взгляд на валявшийся рядом лоскут сукна, в котором не осталось никаких признаков форменной одежды. Из всех предметов флотской формы больше всего Володька полюбил бушлат. И еще — бескозырку. Гордился тем, что имеет право носить их. И вот — такая потеря.

— Пойдем. — Довгань вдруг рывком поднялся и, пошатываясь, зашагал в кормовую часть отсека. — Сухову надо помочь.

Юнга послушно пошел за мичманом.

Из-за кормовой переборки доносились стуки, плеск, какие-то выкрики. Сквозь лаз в переборке, там, куда уходил гребной вал, сверкали водяные блики. Вода еще не переливалась через комингс — порог машинного отделения, но накопилось ее довольно много.

Только теперь Володька догадался, что там происходит. И почему около потерявшего сознание мичмана никого не оказалось. Машинисты заделывали пробоины в подводной части корпуса.

— Как дела, Сухов? — спросил Довгань, заглянув в лаз.

— Порядок, — глухо отозвался из глубины отсека Сухов. — Заканчиваем.

— Помощь требуется?

— Управимся сами.

Через минуту Довгань докладывал командиру по телефону:

— Осколками пробило корпус в трех местах, загорелся левый двигатель. Все повреждения устранены.

— Почему молчали? — сердито спросил Приходько.

— Да тут… — Довгань замялся. — Такое дело… Немного стукнуло меня. Спасибо юнге, вовремя подоспел. Пожар погасил и мне помог.

— Он у вас? — В голосе командира прозвучала озабоченность.

— Здесь. — Довгань по-свойски подмигнул Володьке. — Геройский парень, прямо к награде можно представлять.

— Добро, подумаем… после. — Приходько не был расположен распространяться на эту тему. — А сейчас скажите: ход можете дать?

— Можем, — уверенно ответил Довгань.

Вскоре «Галс» продолжил траление. Повреждения, полученные при взрыве мины в трале, не помешали выполнению боевой задачи. К вечеру фарватер к острову Лавенсари был снова открыт для плавания. Уже в ближайшую ночь по нему прошла подводная лодка: она направлялась в Балтийское море, на вражеские коммуникации. Были проведены две баржи с боеприпасами для островных гарнизонов.

«Галс» к этому времени находился уже в базе. Уставшие, но довольные своей работой моряки оживленно обсуждали итоги только что закончившегося похода. Героем дня оказался юнга Чистяков.

Костя Слизков с присущей ему горячностью высказался так:

— Все, амба, Володя. Теперь ты настоящий моряк, отважный балтиец!

Как всегда, бравый минер говорил с некоторым преувеличением. И как бы с подковыркой. Но ничего обидного в этом не было.

Но особенно Володьке было приятно, что у него наладились отношения с мичманом Довганем. Отныне, встречая юнгу, механик не хмурился и не отворачивался, а приветливо улыбался. И при случае приглашал:

— Заходи, Володя, к нам в машинное, рады будем. Ты теперь вроде бы наш побратим. Добрые дела у моряков не забываются.

— Спасибо, товарищ мичман, — стараясь не выдать волнения, отвечал Володька. — Обязательно зайду.

И на самом деле заходил, частенько гостевал у машинистов, особенно в холодную пору. Один и вместе с Корытовым, у которого с машинистами была давняя дружба.

В течение летней кампании «Галс» много раз выходил в море на борьбу с минной опасностью. И нередко на ходовом мостике за штурвалом нес вахту юнга Чистяков. В новой форме, с медалью Нахимова на груди. Ожоги и ссадины, полученные им в схватке с пожаром, зажили. Командир хотел тогда на несколько дней отправить юнгу в санчасть, но Володька наотрез отказался покинуть борт корабля.

И всем стало ясно, что отныне он полноценный член команды. «Галс» для него стал родным домом. И юнгу теперь от матросской семьи не оторвать. Ведь в такой семье ему не страшны были никакие тревоги.


Рекомендуем почитать
Люся с проспекта Просвещения или История одного побега

Веселая, почти рождественская история об умной и предприимчивой собаке Люсе, которая, обидевшись на несправедливость, совершает побег из дома. После многих опасностей и приключений покорившая сердца нескольких временных хозяев беглянка благополучно возвращается домой как раз к бою новогодних курантов.Книга предназначена для детей среднего школьного возраста.


Два трюфеля. Школьные хроники

Весёлые школьные рассказы о классе строгой учительницы Галины Юрьевны, о разных детях и их родителях, о выклянчивании оценок, о защите проектов, о школьных новогодних праздниках, постановках, на которых дети забывают слова, о празднике Масленицы, о проверках, о трудностях непризнанных художников и поэтов, о злорадстве и доверчивости, о фантастическом походе в Литературный музей, о драках, симпатиях и влюблённостях.



У самых брянских лесов

Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.


Фламинго, которая мечтала стать балериной

Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?


Что комната говорит

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.